А если ты заберёшь меня силой, рано или поздно я воткну нож тебе в спину, и в тот момент, когда ты будешь подыхать, я буду счастлива. Убирайся отсюда! — несмотря на уверенный тон и хлёсткие, жестокие слова мне было до слёз больно. Да, я позорно разревелась, сведя этой слабостью все свои угрозы на нет. Но хоть высказалась. Пусть теперь убивает.
Но Бэтрой не стал меня убивать. Его лицо перекосилось от злобы и удивления, но смотрел он не на меня, а куда-то за мою спину. На плечи легли тёплые, придающие уверенности ладони.
— Подожди меня в сторонке, а лучше иди в дом. А я пока разберусь с нашим «гостем», — тихо произнёс Трэйтон и подтолкнул меня в сторону дома.
— Быстро же ты распутал стазис, — отошёл от удивления Бэтрой. — Но в этот раз я подготовился к встрече.
— Я тоже, — ухмыляясь, ответил Трэйтон.
И вот стоят они и взглядами друг друга прожигают. Я отошла подальше и тоже стою смотрю. А ничего не происходит. И долго они ещё в гляделки играть будут? Прошло минут пять, а они продолжают стоять и смотреть. Я уже начала волноваться, может подойти и спросить в чём дело? Я думала, что Трэйтон сейчас, как и в прошлый раз, настучит моему папашке деревьями по голове и мы «мирно» разойдёмся, а они стоят. Через ещё пять минут Бэтрой начал поднимать руку, но в ней что-то отчётливо хрустнуло, и конечность повисла как плеть. Родственничек на это вообще никак не отреагировал, даже не скривился. И тут до меня дошло, они уже сражаются! Они сражались всё это время, но не физически, а на каком-то другом, неведомом мне уровне. И сломанная конечность Бэтроя означает, что Трэйтон пока побеждает. Но ему тяжело, он весь напряжён, и зубы сжаты, а со лба струится пот. Как же я хотела ему помочь, хотя бы подбежать и просто быть рядом. Но побоялась отвлечь и продолжала наблюдать со стороны.
Вдруг оба лорда пришли в движение. Они почти одновременно кинулись навстречу друг другу. Но Трэйтон сорвался с места на пару секунд раньше и, увернувшись в последний момент от столкновения, толкнул Бэтроя в бок. Из его рук хлынул зелёный светящийся туман, который врезался в моего нежеланного родителя и отбросил его в сторону, прилично приложив спиной о дерево. Но папашка мгновенно вскочил на ноги и снова кинулся в бой. И где, спрашивается, эти хвалёные «чёрные волки»? Почему не появляются, когда они так нужны?..
Они не швырялись сгустками энергии, как раньше, а почти беззвучно кружили по небольшому свободному участку сада и напускали друг на друга мерцающий туман. И это было в разы более жуткое зрелище, чем предыдущие разрушительные сражения.
Но похоже, у кого-то начали сдавать нервы. Бэтрой, поднимаясь с земли после очередного падения, вдруг зарычал и выкрикнул:
— Она моя! Ты её не получишь!
И чего он так в меня вцепился? Но как оказалось, я не столь важная и желанная персона, чтобы так стараться. Речь шла не обо мне.
— Ты уже не одно десятилетие пытаешься захватить Арену. Не получалось раньше, так с чего взял, что сможешь в этот раз? — издевательски ухмыляясь, ответил Трэйтон.
— В этот раз у меня будет она! — и пальцем в мою сторону показал. А Трэйтону, похоже, только того и надо было. Он сделал замысловатый пасс, и руку Бэтроя обвила опустившаяся, и вдруг ставшая гибкой, толстая ветка одного из находящихся у него за спиной деревьев. Отец вскрикнул и попытался высвободить скованную древесиной здоровую руку. Не получилось. Вторая рука по прежнему почти не шевелилась, и толку от неё было мало.
А Трэйтон в это время уже подбегал ко мне. Подбежал, обнял и быстро зашептал на ухо:
— Всё оказалось сложнее, чем я думал. Придётся менять план.
Бэтрой с трудом создал в ладони повреждённой руки переливающийся снаряд, постанывая размахнулся и перебил им держащую его здоровую руку ветку. |