Изгнание же и вовсе сулило неизвестность и неопределенность!

К сожалению, заложниками такого непростого решения оставались члены племени, всегда игравшие в нем подчиненную роль — те самые, которые постоянно (как и их предки) занимались не благородным разбоем, а заурядным деревенским трудом. Однако их голоса, как и голоса женщин, также никогда не разбойничавших, решающей роли сыграть не могли!

Решающие переговоры, тем не менее, состоялись — и блистательно провалились. И вина за это легла больше не на горцев, а на их главного оппонента на этих переговорах — самого императора Александра II.

Последний в августе-октябре 1861 года совершал вояж по Крыму и Кавказу. 16 сентября (старого стиля) недалеко от Майкопа и состоялся прием царем шестидесяти депутатов, в свою очередь избранных посланцами всех черкесских племен Западного Кавказа, прибывших на встречу с Белым Царем в числе более чем тысячи посланцев из горных аулов — называли даже десять тысяч делегатов.

Вот тут-то Александр и совершил решающую дипломатическую ошибку: вместо того, чтобы принять делегатов в роскошной обстановке, соответствующей его положению (каковую должны были воображать себе дикие горцы), что, разумеется, нетрудно было бы организовать в Крыму или где-то еще неподалеку от горного Кавказа, он принял их в военном палаточном лагере, притом еще и выразив неудовольствие по поводу сооруженной палатки: «Ему поставили не простую палатку, а смастерили большую, в несколько отделений, по Его словам, слишком роскошную. Дело в том, что невозможно убедить Государя, что солдаты, простой народ, а в особенности горцы и дикие абадзехи, приходившие в лагерь, никогда не поймут, чтоб он мог жить в такой палатке, как все».

Да ради такого случая стоило бы соорудить и целый дворец за одну ночь — как в сказке!

Сам же царь встретил делегатов в походной офицерской форме — нашел время и место играть в демократизм и показную простоту! Выслушав многословную декларацию с нижайшими заявлениями в верноподданности, но с одновременным высказыванием всяческих условий, фактически отвергавших выполнение ультимативных требований, выставленных русской администрацией, «Государь ответил в немногих словах, что «примет покорность только безусловную, а устройство быта и судьбы народа поручил кавказскому начальству», а потому указал горцам обращаться с их просьбами к графу Евдокимову.

Горские депутаты уехали из лагеря крайне разочарованные и недовольные; ожидавшая возвращения их толпа, узнав об ответе «падишаха», пришла в сильное волнение, и партия, клонившая дело к покорности, должна была умолкнуть. /…/ постановили решение — продолжить войну с русскими до последней крайности /…/. Можно полагать, что самое лицезрение Белого Царя, которое должно было бы произвести на горцев внушительное впечатление, не имело такого действия на депутатов по той простой лагерной обстановке, в которой они были приняты Государем» — капитулировать пред столь незначительной личностью им, конечно, сильно расхотелось!..

Разумеется, отсутствие культуры и эрудиции сыграло с ними злую шутку, но откуда было набраться образованности этим древним разбойникам?

Это была не единственная коллизия того же рода.

Лев Тихомиров, один из таинственнейших персонажей российской истории (вождь «Исполнительного комитета Народной воли», главный организатор убийства все того же Александра II 1 марта 1881 года, а после 1888 года — ренегат революции и виднейший идеолог монархизма), родился в 1852 году в Геленджике в семье военного врача и провел детство именно в этих самых местах — сначала в обстановке тотального террора со стороны горцев, а затем и еще более тотального истребления самих горцев.