В-третьих, занятия с Литой. В основном языком. Неожиданно выяснилось, что она имеет понятие о письменности. У них в Марре пользовались письмом жрицы и мастера ключевых профессий. В том числе и ее мать. От нее Лита и научилась. Так что буквы она освоила быстро и вскоре могла читать. Это крепко продвинуло дело. Кроме Андрея, с Литой занимались и Надя с Машей. Надо полагать, тоже небезуспешно, поскольку к концу карантина их подопечная вполне освоилась с тем, что носят женщины на Земле.

Машу встречала бабушка и две тетки. Надю — несколько друзей. А вот Андрей на встречу с кем-либо не рассчитывал. Из родни у него только дядя — папин брат. Но это такое перекати — поле, что подать ему весточку немыслимо. И вообще Андрей на Земле он впервые. Так что было чему удивляться, когда он неожиданно увидел знакомое лицо. Правда, вспомнить кто это — не смог. Но долго терзаться сомнениями не пришлось. Знакомец приблизился и отрекомендовался. Это оказался нотариус с Клайды, последней планеты, где Андрей жил с родителями. Он уладил все формальности с документами и страховой компанией и быстренько ввел Андрея в права собственности весьма солидного состояния, составленного, как ни печально, в основном из страховых денег в связи с неприбытием его родных к месту следования.

Он привез Андрея и Литу в небольшую квартиру, которую снял для них. Перед прощанием оставил свой адрес и наказал, если что, обращаться без стеснения. Едва за ним закрылась дверь, Андрей обвел взглядом свое новое пристанище, и ему стало не по себе. Нет, с квартирой все в порядке: хорошо обставлена и оборудована как следует. Загвоздка в другом. Он теперь не просто один на незнакомой планете. Он еще и не один.

С ним девочка из первобытного мира, совершенно неприспособленная к обитанию в среде машинной цивилизации, где каждый шаг таит для нее опасность. Более того, она сама опасна для этого мира. Перед расставанием Надя предупредила его буквально следующими словами. «Ни на минуту не теряй контроля над Литой. По крайней мере, первые месяцы, пока ее не пропитает орнамент нашего бытия. Она воин. Это означает, что она равно способна и убить и умереть, как только решит, что это необходимо» Значение услышанного он в полной мере ощутил только теперь, проникшись пустотой окружающего мира. Но, так или иначе, эту пустоту надо было заполнять, и они отправились на прогулку по окрестностям.

Городок был невелик и меланхоличен. Теплый день конца сентября позволил им без неудобств обследовать его вдоль и поперек. В отделении банка Андрей проверил счет и выправил две расчетных карточки: одну для Литы, вторую, на солидную сумму, для себя. Оценив размеры своего состояния и прикинув проценты, он понял, что может спокойно, и не особо экономя, прожить до конца жизни, ни о чем не беспокоясь. Не то чтобы это его сильно порадовало, но какая-то частичка беспокойства в душе улеглась. По крайней мере, материальная сторона бытия не готовила ему серьезных приключений.

Они зашли в несколько магазинов и обзавелись демисезонной одеждой и обувью. Купили продуктов и поваренную книгу. С продавщицами у Литы возникли трудности. Ее не очень твердый стандартный они понимали с трудом. Здесь говорили по-русски. И, хотя стандартный, распространенный на всех планетах зоны земной колонизации, изучался в здешних школах, но не был обиходным. «Значит, — понял Андрей, — вот еще один предмет для занятий».

Вскоре их жизнь пошла по четкому распорядку. Подъем, умывание, зарядка, завтрак. За завтраком короткий урок стандартного. Потом два часа прогулки. При этом — занятия русским с обязательными тренировками на прохожих, продавцах и т. д. Потом Лита шла на работу. Андрей сговорился в детском садике, что ее примут нянечкой в ясельную группу на месяц.