— Дорогая, ты просто читаешь мои мысли! — воскликнула Эдна.

Они снова поймали такси и попросили высадить их на углу Канал-стрит и Бродвея, но на пересечении Лафайет и Гранд-стрит машина внезапно остановилась.

— Что случилось? — спросила у шофера Эдна.

— Авария, — пояснил он с акцентом, который Пэм не могла распознать — для нее он мог быть каким угодно: от сальвадорского до швейцарского. — Несколько кварталов стоит, я не смогу объехать пробку.

Пэм расплатилась с таксистом, и они пошагали в сторону Канал-стрит, наткнувшись через несколько домов на толпу. Эдна пробормотала: «О Боже!» И отвернулась. Пэм замерла на месте. На капоте желтого такси, врезавшегося в фонарный столб, они увидели человеческие ноги. Тело пробило лобовое стекло и повисло на приборной доске. Искореженный велосипед торчал из-под передних колес автомобиля. За рулем никого не было. Возможно, шофера уже отвезли в больницу. Люди, нашивки на спинах которых оповещали о том, что это нью-йоркские полицейские и пожарные, осматривали машину и опрашивали собравшихся.

Кто-то бросил в сердцах:

— Чертовы эти курьеры на велосипедах! Удивительно, как это подобные аварии не случаются чаще?

Эдна взяла Пэм под руку.

— Я не могу на это смотреть.

Добравшись до пересечения Канал-стрит и Бродвея, Пэм и Эдна так и не смогли стереть в памяти картинки увиденного. «Такое случается», — то и дело повторяли они, словно эта фраза, подобно заклинанию, должна была успокоить их, дав возможность насладиться двухдневным отпуском.

Пэм сфотографировала на телефон Эдну под вывеской, на которой значилось: «Бродвей», — затем Эдна запечатлела Пэм на том же месте. Прохожий предложил сделать их общий снимок, но Эдна отказалась, вежливо поблагодарив его. Это было лишь уловкой, объяснила она чуть позже, ведь тот человек хотел украсть их телефоны! «Я не вчера родилась», — добавила Эдна для убедительности.

Когда они добрались до противоположного конца Канал-стрит, им показалось, будто они очутились в другой стране. Разве не так выглядит рынок где-нибудь в Гонконге, Марокко или Таиланде? Вся улица была заполнена лотками и крошечными тесными магазинчиками.

— Да, это тебе не Сирс-тауэр, — заметила Пэм.

— Как здесь много китайцев! — удивилась Эдна.

— Так мы же в Чайнатауне, — сказала Пэм.

Бродяга в толстовке с надписью «Торонто мейпл лифс» просил милостыню. Еще один сомнительный тип пытался всучить им какие-то листовки, но Пэм отмахнулась от него. Девчонки-подростки хихикали и удивленно таращились на них. Некоторые даже умудрялись болтать, не вынимая наушников, в которых тихо журчала музыка.

Витрины магазинов ломились от выставленного в них товара: ожерелий, часов, солнечных очков. Возле одной из лавок виднелась табличка «Скупка золота». С пожарной лестницы свисала длинная вертикальная реклама: «Татуировки — Пирсинг — Временные татуировки хной — Оптовая продажа украшений для пирсинга — Книжный магазин и художественный салон на втором этаже». Повсюду маячили вывески «Кожа» и «Кашемир», а также множество надписей на китайском. Там был даже «Бургер-кинг».

Они зашли в один из магазинов и обнаружили в нем с дюжину разных лавок. Это место напоминало мини-маркет или блошиный рынок, где крошечные магазинчики разделены стеклянными стенами.