– Если бы за каждое обещание мне давали по пять центов, то... – Нина не смогла закончить, а вместо этого оказалась придавлена телом Амора, его теплый рот целовал ее губы.

– Успокойся, cherie, и позволь любить тебя. – Она никогда прежде не слышала, чтобы он говорил с такой нежностью.

***

Амор наслаждался ощущением теплого тела Нины под собой, ее восхитительные груди соприкасались с его грудью. Тепло ее тела просочилось в него и подожгло каждую клетку.

Она имела над ним непреодолимую власть. Ее запах окутывал, как если бы ограждал от всего остального. Нина была единственной женщиной, с которой он хотел быть.

Он уже ощущал голод по отношению к ней. С трудом он отодвинул его, чтобы не опошлять происходящее спешкой. Это будут воспоминания, которые они оба будут лелеять, событие, на которое они будут оглядываться с радостью.

Давала ли ему когда-нибудь другая женщина столько радости, посылала ли столько удовольствия через его тело? Лишь одни ее нежные стоны и вздохи разжигали в нем огонь.

Амор устроился между ее податливыми бедрами и позволил твердому члену нажать на ее сердцевину.

Даже через одежду он ощущал ее влажность и жар, когда она ответила ему, совершая волнообразные движения бедрами.

О, да, маленькая бомбочка так же сильно хотела его, как и он ее. Даже не ощущая ее эмоций, он знал это наверняка. И она его получит.

Он отстранился немного, чтобы дать своим рукам шанс погладить ее великолепную грудь. Твердые соски словно умоляли, чтобы их потрогали. Небольшие бутоны, розовые и твердые, торчали и приветствовали кончики его пальцев.

– Обещай мне, что ты больше никогда не будешь прятать это от меня под лифчиком, – Он хотел, чтобы эти зрелые фрукты всегда были доступны для его голодных рук, и никакая одежда не мешала бы им.

Все, что они должны чувствовать, это как его руки ласкают их, губы целуют, а рот жадно сосет.

Возможно даже, он вонзит в них клыки, когда будет кормиться от Нины. Член Амора сильно дернулся от этого эротического образа.

– Тебе не нравится раздевать меня? – Нина дразнила его, но Амор не возражал.

– О, мне нравится раздевать тебя, но я не хочу, чтобы что-то или кто-то обхватывал эти прекрасные груди, кроме меня. Я не хочу, чтобы лифчик касался их, это буду делать я. Я мог бы приревновать. – Амор будет завидовать бюстгальтеру, держащему ее округлых близнецов в течение дня, пока они подпрыгивают вверх-вниз.

Нет, он должен быть единственным, кому позволено это делать – поддерживать, сжимать и массировать их.

– Это приказ?

Амор потер пальцем ее сосок.

– Давай просто назовем это... предложением. – Он знал, что на приказ она отреагирует слабо.

Нина выгнулась в его руке.

– Еще... предложения? – Страстный взгляд, который она бросила на него из-под ресниц, заставил его сердце на мгновение остановиться. Она на самом деле искушала его предъявить больше требований? У него было припрятано несколько запросов, на счет которых он был бы не против, чтобы она соблюдала.

– Парочка. Если ты готова на них. – Он медленно размял податливую плоть в своей ладони. Затем его губы спустились на ее шелковистую кожу, и он позволил им скользить по соску.

Языком Амор провел по ее плоти, а его дыхание последовало за влажным следом на коже.

У Нины вырвался сдавленный стон, а сосок превратился в жесткую вершину.

– Ты пытаешься убить меня?

– Напротив, я хочу, чтобы ты чувствовала себя более живой, чем когда-либо. – Он на мгновение оторвался от своей вкусной задачи, чтобы встретиться с ней взглядом. – И это обещание.

И он сдержит это обещание.

Через несколько минут они оба были раздеты догола. Теперь ничто не могло встать на пути его нетерпеливого рта и рук.