Виконтесса похлопала Калли по руке, слава Богу, не заметив подозрительной влаги, снова выступившей у нее на глазах.

 — Ну ладно, пойдемте разыскивать этого простофилю Лестера и поедем домой. Если я и сегодня не усну, это отразится на моем здоровье.

 Калли, покорно следуя за Имоджин, улучила момент, чтобы взглянуть на леди Ллойд и ее ожерелье. Не так важно, что Саймон подарил женщине украшение или когда-то делил с ней ложе, в конце концов, он волен делать то, что ему нравится, однако это весьма любопытно.

 Вот если он хотел ее…

 Они с Имоджин вышли в холл — Лестер по-прежнему держался на безопасном расстоянии, чтобы не слышать их разговора, — и позволили слугам подать им одежду.

 — Имоджин, вы действительно совсем не спали? — спросила Калли, когда они покинули дом. — Может, Кэтлин нальет вам маленькую рюмочку опийной настойки, если вы так устали? Бессонница никому не идет на пользу.

 — Опийной настойки? Не думаю! Опийная настойка — это для слабонервных барышень и пожилых дам. Как только вы с Саймоном разделаетесь с этим Филтоном и поладите между собой, сон вернется ко мне, вот увидите. Хотя, надо сказать, Фредди меня разочаровал и огорчил. — Виконтесса взяла Лестера под руку, пока они спускались по ступенькам и ожидали экипаж. — Ах да, у нас же впереди еще один бал, ваш бал, Калли. Надеюсь, там улов будет удачнее.

 Девушка ободряюще улыбнулась.

 — Имоджин, я уверена, там найдется много джентльменов, которые почтут за счастье ухаживать за вами, — сказала она, когда соскочивший грум открыл для них дверцы кареты и откинул подножку.

 — Сие от нас не зависит, — возразила виконтесса. — Можно только молиться. — При свете фонарей, висевших по обе стороны дверцы, было видно, как она подмигнула Калли. — Я знаю только одно — мне хочется, чтобы до прихода зимы в постели рядом со мной появилось теплое тело. Может, мне самой следует вести себя более решительно?

 Услышав это, Лестер тихо взвизгнул и попятился обратно на тротуар, похоже, готовясь воспользоваться наемной каретой.

 — О, не будьте таким стыдливым, юноша, — укорила его виконтесса и жестом показала, чтобы он возвращался. — Мне всегда очень нравилось позволять себе некоторые вольности. Я помню, как…

 — Калли! — воскликнул кто-то. — Каледония Джонстон!

 Калли в это время смеялась над смущенным Лестером. Услышав знакомый голос, она повернулась и с криком бросилась к молодому человеку, появившемуся, казалось, из ниоткуда.

 — Джастин! — Она обвила шею брата руками, когда он, оторвав ее от земли, закружил в воздухе. — Джастин, даже не верится! — приговаривала она, осыпая его волосы и щеки поцелуями. — Ты дома! Ты вернулся! Как ты узнал, что я здесь? Как ты нашел меня?

 — Если ты перестанешь меня душить, я тебе все расскажу. — Не дожидаясь, пока сестра отпустит его, Джастин сам высвободился из ее объятий и отвел обратно туда, где ее дожидались виконтесса и улыбающийся Лестер.

 Калли смеялась и плакала, ничуть не смущаясь, что привлекает к себе внимание. Она снова уцепилась за брата и крепко его держала, словно боялась, что это только плод ее воображения, который может исчезнуть, если она моргнет.

 Она поспешила представить молодого человека виконтессе, по-прежнему не сводя с него глаз.