Дверь в кабинет истории отворилась беззвучно. И человек скользнул за порог. Прижался к стене… а все по-прежнему. Парты. Шкафы. На стенах – карты Древнего мира… Египет и Месопотамия… и еще Шумеры, кажется…

Генка стоял у открытого окна. Курил… и все-таки обернулся.

– Это ты? – узнал сразу.

– Я.

Лом отяжелел. И человек едва не выронил его.

– Чего надо?

Генка не боялся. Он так и не понял… Конечно, где ему понять, если он уверен, что сильнее прочих, что держит их в руках… Крепко держит, не вырвешься.

– Поговорить, – соврал человек.

– О чем нам с тобой еще говорить?

– О… картине…

– Плати. И будет тебе картина, – скривился Генка. – У тебя есть деньги? Нет, естественно. Откуда тебе? Ты же…

– Она моя. По праву.

– Ага… сейчас…

– Ты… Ты украл ее!

Руки дрожали. И колени. И ведь все так просто казалось… Подойти и ударить. Человек ведь готовился к этой встрече. Тренировался на кабачках и тыквах, представляя, что тыква – это не овощ желтый, а Генкина голова. Однажды и фотки разогнал, прикрепил поверху. По фоткам бить было – одно удовольствие. И тыквы проламывались с влажным звуком.

Хлюп.

Шлеп.

А вот теперь, когда надо просто ударить, он медлит…

– Хватит уже. – Генка повернулся спиной. – Твое нытье мне надоело…

Бить в затылок куда проще.

Только размахнуться как следует не получилось. Но Генкин череп все равно хрустнул. Негромко. Не как тыква. А Генка засипел и падать начал, в проход между партами. И повалился, раскинув руки, а руки эти дергались, будто Генка собирался добраться до своего обидчика.

Отомстить.

И человек поспешно нанес еще удар… и еще… Он бил, пока отяжелевший лом не выпал из рук, и только тогда очнулся, поразился тому, что потерял выдержку.

А если вдруг кто-то…

Никто.

Ушли все… и он уйдет. Уже уходит. Лом он оставит перед входом в класс.

Пусть все видят.

Пусть…

Никто не догадается, у Генки хватало врагов… а человек… Теперь он будет свободен. Если же найдет картину – он не сомневался, что найдет, потому что умен, умнее Генки, – то и богат.

Глава 2

Домой Илья вернулся в третьем часу ночи. А в половине девятого позвонила Танька.

– При-и-вет, а ты спишь?

– Сплю, – мрачно ответил Илья, который и вправду спал, ко всему надеялся спать еще долго, как минимум до полудня, а потому звонку не обрадовался.

– Вставай, Ильюшенька. – Татьяна засмеялась. – Слышал, кто рано встает, тому бог дает…

– Чего тебе?

– Соскучилась.

– Танька, брось. Или говори, что тебе надо, или проваливай…

– Ты Генку не видел?

– Чего?

Вот этого вопроса Илья не ожидал.

– Нет.

– Ну вы же с ним вчера говорили. – Танька исчезать не собиралась.

– И что?

– Так его больше никто не видел…

Илья сел.

– И что? – повторил он.

– Ничего… Ильюшенька, вспомни…

– Тань. – Вспоминать было нечего. – Мы покурили. Потом ты пришла. И мы вместе убрались, если запамятовала. А Генка остался на балконе. Больше я его не видел.

Слышал. Но если упомянуть, то Танька за это упоминание ухватится.

– Ну ладно, – с сомнением протянула она. – Просто Генка упоминал, что тебя найти собирается… и я вот подумала, может, нашел…

– Зачем он тебе?

– Да… так… об одном деле собирались поговорить…

– Уж не о том ли, с картиной?

Танька замолчала.