Так называемая «схема» трещала по всем швам, не желала вписываться в четкие формулировки и изрядно смахивала на литературный опус сумасшедшего. Это при моем-то высокоорганизованном уме! Хорошо писателям – продумают сюжет, расставят по местам жертв и преступников... ну а дальше дело техники, знай себе раскручивай клубок загадок.

Словом, я решила пустить мысли в свободное плавание и посмотреть, что из этого выйдет.

Кто из дам имел возможность убить Армадейла? Да никто. Леди Баскервиль я уже отмела. Мадам Беренжери? Разумеется, она достаточно безумна, чтобы укокошить поклонника дочери, но Эмерсон прав – беготня по горам не для ее комплекции. А нанимать убийцу опасно: Луксор – городок крошечный, рано ли, поздно, но истина выплыла бы наружу...

Откровенно говоря, я была даже рада появлению Вандергельта и О'Коннелла. Встретившись на пристани и сгорая от любопытства, они вместе помчались к пещере.

– Что там? – с ходу набросился на меня американец. – Стену не разобрали, нет?! В жизни вам не прощу, миссис Амелия...

– Тихо, тихо. Вы как раз вовремя. – Я сунула блокнот под груду черепков. – Пойдемте, вместе узнаем.

Мэри мы встретили на верхней ступеньке лестницы. Взмокшая, с ног до головы в пыли и известняковых потеках, она с победоносной улыбкой продемонстрировала результат своих мучений. Неплохой, нужно сказать, результат. С работами Эвелины, конечно, не сравнить... А может, я и не объективна: любимая подруга всегда казалась мне верхом совершенства.

О'Коннелл тут же распушил хвост, замурлыкал, в ход пошел полный набор чар – от веснушек до убаюкивающего ирландского говорка. Оставив мисс Мэри на попечении заботливого кавалера, мы с Вандергельтом нырнули в гробницу.

Черная дыра колодца исчезла под новыми мостками, и рабочие уже суетились у стены.

– А-а, вот и вы, – буркнул Эмерсон. – Хотел уж на поиски идти.

– Черта с два, профессор! Но я вас не виню: сам бы никого не стал ждать! Итак – с чего начнем?

Опущу археологические детали, любезный читатель; скажу лишь, что стену в конце концов пробили и первым в пролом заглянул – правильно! – Эмерсон. Мы с Вандергельтом, вытянув шеи и затаив дыхание, ждали профессорского приговора.

Эмерсон вздохнул.

– Что?! – не выдержала я. – Что там? Тупик? Пустой саркофаг? Да не томи же, Эмерсон! Мой муж без единого слова шагнул вбок. Еще один тоннель уходил в бездонные недра скалы. Он был наполовину забит мусором – не известняком, как первый коридор, а глыбами обрушившегося потолка вперемешку с позолоченными щепками от саркофагов и полуистлевшими останками мумий.

– Да... – вздохнул американец. – На усыпальницу не похоже...

Эмерсон качнул седой от пыли головой.

– Думаю, склеп использовали для других захоронений. Представляете, сколько нужно будет перетаскать и перебрать мусора?

– Так за работу! – воскликнул Вандергельт.

Глянув на него, Эмерсон не удержался от ехидной улыбки. Адская жара пещеры за каких-нибудь пятнадцать минут превратила светского франта в субъекта оригинальной, мягко говоря, наружности, которого не пустили бы на порог самого захудалого лондонского отеля. Слипшаяся от серого месива борода, короста на лбу и щеках... зато в глазах – море энтузиазма!

– Угу, – фыркнул мои муж. – За работу.

Вандергельт сбросил пиджак и закатал рукава.

– Уф-ф! – Вандергельт рухнул прямо на землю.