— Его здесь нет. А кто ты сам? Который из братьев Узана?

Он запрокинул голову и расхохотался:

— Братья, говоришь? Мы ведь действительно братья, не правда ли?

Я нахмурилась. Разве существует более удобный способ получить ответы, которые мне нужны, чем спросить напрямую?

— Не понимаю.

— Что, по-твоему, такое Узан?

— Твой родной мир.

Казалось, мои слова поставили его в тупик.

— Я был впечатлен тем, что ты узнала свое божественное имя, Эль-Рин.

— Было дело.

Он засунул очередной кусок ваты в рот Ким. Язвы открылись, и по подбородку потекла кровь. С трудом, но я все-таки не позволила своей нижней губе задрожать и выдать мои чувства.

— Тогда как ты можешь не знать… Ну разумеется! Иегова! Пронырливый он тип, согласна?

— И опять не догоняю, о чем речь.

— Узан, дорогая моя, — это тюрьма. Там не рождаются. Туда ссылают.

— Ч-что? Тюрьма?

— Рейазикин, Эйдолон и я были узниками. Все полагали, что сбежать оттуда невозможно. Мы с Эйдолоном веками гнили в тюрьме, как гниет теперь это тело. Пока…

Глаза Ким сверкнули.

— Пока — что?

— Пока к нам не прислали Рейазикина. Юного, непокорного и абсолютно гениального.

Ну да, все это можно смело сказать о Рейесе.

— Видишь ли, Эль-Рин-Алитхиа, в этом и заключается вся ирония моей истории. Рейазикина в Узан отправила ты.

— Чего?!

Он лгал. Не могла я так поступить.

— Ты воистину не представляешь, кто он такой. Какое беспрецедентное расточительство, что ты полюбила того, кого сама отправила гнить в зловонии и разрухе! В агонии, которую создали семь изначальных богов Эвутваны — твоего родного мира.

— Никуда я его не отправляла. Я его даже не знала.

— Но вы были… как это сказать? Не разлей вода? Да. Вы были не разлей вода с его братом. С его настоящим братом. Поверь, в тот день, когда я побратаюсь хоть с одним из них, я сам себя сошлю в Узан.

— Так что там с настоящим братом?

— Ты ведь знаешь, как это бывает. Старшему брату выпало бремя заботы о младшем. Однако с молодежью в наше время иметь дело непросто. Младший брат был слишком непокорным. Слишком упрямым и безответственным. А старшего немало тревожила судьба мира, что он создал своими руками.

— И о каком же мире речь?

— О том, дорогая моя, в котором ты находишься.

Глава 27

Мир, в котором я находилась, опять завертелся. Бог врал. Наверняка врал.

— Я бы такое не забыла.

— Ну конечно. Однако Иегова хотел, чтобы ты скрыла его фиаско. И ты действительно вызвалась помочь, но не без подстрекательства от Него Самого. А когда оказалась в его мире, под действием его законов, он, должно быть, вырвал, — Ким изобразила жест, будто отщипывает что-то из воздуха, — твои воспоминания.

— Зачем ему так поступать?

— Чтобы контролировать тебя, разумеется.

— Я тебе не верю.

Бог сжевал еще один комок сахарной ваты.

— Теперь, когда память к тебе вернулась, отдельные воспоминания обязательно всплывут, когда ты сама этого захочешь. Брат Рейазикина создал целый мир только для него. Создал ад, хотя я не знаю, каким образом этот ад может оказаться хуже Узана. Иегова собирался запереть там Рейазикина и, как говорится, выбросить ключ. Но ты его отговорила. Ты умоляла Иегову отослать Рейазикина куда угодно, только не в ад. До тех пор, пока он не придет в себя и не поймет замыслы старшего брата.