Изменить размер шрифта - +
Тут непременно должна быть какая-нибудь тайна. Не даром знаменитая английская поговорка гласит, что в каждой семье есть свой скелет в шкафу. При развитом воображении невозможно было не ощутить оторванность этого уголка внешнего благополучия от цивилизации, его беззащитность перед угрозой, исходящей из тёмных глубин первобытной природы.

Вэй прекрасно чувствовала настроение мужа и будто слышала его довольный голос: «Послушай, кошка, — Арчи обычно звал её так, когда испытывал вдохновение, — даже если бы тут царила полная гармония и благодать, ей богу, стоило бы кого-нибудь укокошить «ради порядка» и посмотреть, что из этого может получиться».

Арчи с шумом втянул в себя прохладный воздух и выразительно посмотрел на жену. Что ж, писатели особенные люди, самым талантливым из них дана особая чувствительность. А вообще Скалли была рада за мужа, похоже, его творческие дела потихоньку налаживались. Она и сама переживала странное состояние. Хотя, вроде бы всё вокруг было пропитано тишиной и спокойствием. Был погожий октябрьский денёк. Солнышко улыбалось, облаков почти не было, а само существование всепроникающего лондонского смога здесь представлялось дурной шуткой. В неподвижном воздухе ощущались ароматы поздних трав, опавших листьев и какой-то умиротворенности. Но всё равно с того самого момента, как карета пересекла границы владений Ланарков, Вэй не покидало смутное неприятное ощущение. Оно не было напрямую связано с тем, что она оказалась в незнакомом месте, которое связано с недавней трагической и страшной смертью молодой девушки.

Нет, в самом воздухе над поместьем было что-то неприятно-гнетущее, едва уловимый, но очень знакомый запах, единственной ассоциаций с которым была опасность. Так пахнут места недавних жестоких преступлений, мертвецкие в полицейских отделениях, тёмные кривые улочки в районах лондонских притонов, куда после определённого часа соваться смертельно опасно — за то время, что Вэй была писательской женой, она успела неплохо изучить неприятную изнанку жизни…

Хотя этот здешний запах был куда тоньше и острей, он проникал в неё, словно тонкое лезвие стилета и пронизывал насквозь. Никогда прежде Скалли не приходилось чувствовать ничего подобного. Вот только природу своих предчувствий молодой женщине ещё только предстояло выяснить.

А пока она улыбнулась подошедшей к ней Флоре и выразила свой восторг по поводу красоты поместья и окружающего его леса.

— Лес действительно великолепен, — согласилась та, — а охота в нём одно удовольствие. Раньше у нас часто устраивались большие охоты, приглашались гости. Было очень весело и интересно. Есть только одно «но», охота на волков в Блэкстоунском лесу строго запрещена.

— Почему? — удивилась Скалли.

— Извините, но идёт моя сестра, — резко понизив голос, пояснила Флора, — при ней слове «охота» лучше не произносить. Вообще-то она тихоня, но когда обижают «несчастных животных», в неё будто демон вселяется.

Но Клэр до них не дошла, младшую сестру Флоры остановил Арчи и принялся о чём-то расспрашивать. Юное миловидное создание взирало на знаменитость своими распахнутыми глазищами с таким восторгом, что Скалли поспешила отвернуться, дабы не смущать виновато косящегося в её сторону мужа, пускай себе плещется в любви хорошеньких поклонниц. Арчи любил повторять, что создан для славы и обожания, и что восторг читателей заряжает его творческой энергией. Так что пусть себе заряжается.

Скалли хотела вернуться к заинтересовавшей её теме волков, но собеседница опередила её:

— Не сочтите мою просьбу за бестактность… — неуверенно начала Флора, но затем прямо, с вызовом взглянула Вэй в глаза. — Одним словом, не могли бы вы притенить тот факт, что официально не состоите замужем за сэром Арчибальдом — девушка поспешила добавить: — Мы с сестрой свободны от всяких предрассудков, но наши родители… особенно отец — люди старого воспитания.

Быстрый переход