Потом удивление Вэй стало ещё большим, когда осмотревшись, она обнаружила, что комната по сути напоминает хорошо укреплённый бастион: окна закрыты металлическими ставнями, а мощная дубовая дверь с дополнительными накладками из толстого железа вполне могла бы выдержать удар вражеского тарана; на деревянном столе в центре помещения были разложены тяжёлые мушкеты с потемневшими от времени металлическими затворами и толстыми стволами, и пистолеты; на медной плошке горкой лежали круглые пули, отлитые из белого металла, напоминающего серебро.

— Люблю гулять на рассвете, — объяснила Скалли удивлённой прислуге, и смущённо улыбнулась.

Глава 19

Прежде чем подойти к секретарю, Скалли некоторое время тайком наблюдала за молодым человеком из-за угла. Пэрси Кендалл вертикально ставил очередное полено на круглую плаху и резким точным ударом раскалывал его надвое. Он повторял это снова и снова с большой ловкостью. Чувствовалась сноровка в обращении с топором. Парень оказался жилист и крепок. Под раскрасневшейся кожей его обнажённого торса переливались небольшие, но крепкие мышцы. А ей то казалось, что секретарь — неженка, что длинноногий верзила похож на нелепое чучело, которое вот-вот заскрипит на ветру. Она полагала, что под одеждой у этого «наполеончика» с мечтательными глазами и тонкими пальцами такая же кожа — белая и нежная, как у женщины. Кто бы мог подумать, что в этом тощем и нескладном на первый взгляд теле скрывается настоящая мужская сила.

Наконец, Вэй вышла из укрытия и подошла. Заметив её, Пэрси всадил топор в брус и принялся неторопливо надевать рубашку.

— Простите, что помешала вам… — начала Скалли, скромно опустив глаза. — Хотя видеть вас таким…необычно.

Прикрыв тело, секретарь с достоинством поклонился даме:

— В столь ранний час у меня обычно не бывает зрителей.

— Ещё раз простите, но разве это входит в круг ваших обязанностей? — она кивнула на топор.

— Нет, конечно. Я занимаюсь этим не потому, что мне за это платят, а для себя.

— А, понимаю, это такая гимнастика — догадалась Вэй.

— В какой-то степени… — качнул головой молодой человек. — Но дело не только в этом… Мои родители — они простые люди, и я не собираюсь забывать, кто я такой.

Секретарь прищурился на собеседницу:

— И как я понял, в этом мы с вами похожи, мисс Вэй. Ведь вы тоже выросли не в тепличных условиях?

— Вы правы.

— Тогда вы сможете меня понять. Моих родителей не пустили бы даже на парадную лестницу этого дома, но времена изменились. Сейчас трудолюбивый способный человек из народа может пробиться не только в бизнесе, но и в политике. Я хочу, чтобы мои старики гордились мною.

Когда поблизости не наблюдалось никого из Ланарков, Пэрси говорил так, будто примеривал на себя роль молодого трибуна; похоже, он уже работал над образом будущей восходящей звезды большой политики. Вэй снова убедилась, что глаза у него «банапартьи».

Она подняла лежащую поблизости библию:

— Я заметила, что вы везде носите её с собой?

— Жизнь — суровая вещь, — выражение лица Кендалла стало жёстким. — Чтобы выстоять и победить, требуется укреплять не только мускулатуру, но и дух. А что для этого может быть лучше, чем слово божье?

— Наверное, вам не просто здесь? — понимающе вздохнула Скалли, догадываясь, куда клонит её собеседник, ведь ему приходилось выносить явно непростой характер своего патрона, и смирять гордыню в присутствии его домочадцев.