— Вот это да! Чудесно! — воскликнул Амос, расплывшись в сердечной улыбке.

— А я никогда об этом не слышал, — удивился Беорф. — Если сирены могут это делать, то почему же получилось так, что когда ты нашел в пещере Гриванью, она укрылась в гроте на морском берегу, вместо того, чтобы убежать подальше от опасности? Ведь за ней гнались, не так ли?

— Перестань придираться к Отарелль! — раздраженно ответил властелин масок. — Она знает, что говорит, потому что это сирена!

Затем, повернувшись к Отарелль, он пробормотал:

— Извини меня, пожалуйста, за Беорфа, он иногда бывает таким бестолковым!

— Ах, пустяки, — сказала Отарелль, нежно кладя руку на плечо Амоса.

— Извините, — возмутился Беорф. — Ты только что сказал, что это я… я бестолковый!!!

— Перестань, Беорф, ну что ты раскипятился? — сухо сказал ему Амос.

— Ну что ж, я предпочитаю удалиться… Увидимся позже.

Амос не стал удерживать своего друга и начал разговаривать с Отарелль. Они развели костер в стороне от других членов команды. Амос расстелил у огня большое одеяло, и они принялись за еду, наслаждаясь великолепным закатом. Они, как два голубка, долго болтали о том, о сем, стараясь лучше узнать друг друга. Отарелль была великолепна, и Амос буквально упивался ее словами, как путник в пустыне, изнывающий от жажды. Иногда у него появлялось ощущение, что время остановилось.

После обильной трапезы беориты поспешили отправиться на ночлег и стали укладываться в большой палатке. Беорф подошел к другу пожелать ему спокойной ночи, но Амос, завороженный речами своей новой подруги, ничего не слышал и даже не взглянул на него.

— А что происходит? — невинно спросила сирена хрустальным голоском. — Вся команда отправилась спать?

— Да, — подтвердил Амос. — Теперь они точно проспят дня три! Все это время мы будем совершенно одни. Я буду развлекать тебя разговорами, чтобы ты не заскучала!

— Мне кажется, что с такими юношами, как ты, не скучают! — лукаво произнесла Отарелль. — Скажи мне, так ты волшебник? Это правда, что ты мне говорил?

Амос не помнил, чтобы он говорил о своих магических возможностях, но он быстро отогнал сомнения. Отарелль была так красива…

— Да. Я властелин масок.

— Интересно, а что ты делаешь как волшебник?

— Я был избран Белой Дамой для того, чтобы установить равновесие в мире! — похвастался Амос. — Это не такая простая задача! Я должен найти четыре маски, связанные с четырьмя стихиями, и шестнадцать камней силы. Чем больше у меня этих камней, тем сильнее моя власть над воздухом, огнем, водой и землей!

— И где же эти ваши знаменитые маски, господин великий волшебник? — игриво спросила Отарелль.

— У меня их нет… Вообще-то, конечно, они у меня есть, но я не могу тебе их показать. Они как бы срослись со мной. Первой я нашел маску воздуха, потом маску огня, а последней была маска воды. У меня всего три камня силы, по одному для каждой стихии! Они тоже находятся внутри меня.

— Очень интересный вид волшебства, мой дорогой Гюнтер! — пробормотала Отарелль.

— Что-что? — подскочил Амос. — Почему ты назвала меня Гюнтером? Ты что, забыла мое имя?

— Нет! — заметно занервничала Отарелль. — Я не забыла… Просто… просто моего брата зовут Гюнтер… и я так хорошо себя чувствую с тобой, точно, как с ним… Ну, ты понимаешь, я просто перепутала! Прости!

— Как странно, — рассеянно промолвил Амос, — а я думал, что все сирены — женщины…

— Ну да… И да, и нет, вернее, это зависит от… от их пола при рождении, — полностью смешалась Отарелль.