— А вы расскажете нам что-нибудь о «проклятии», так вы, кажется, назвали его? — спросил он наконец.

— Хорошо, мистер Понс, — ответила посетительница. — Я постараюсь. Я впервые ощутила его присутствие примерно через год после смерти деда. Мне было тогда семнадцать. Жилище деда всегда казалось мне мрачным, так как он окружил его всякими растениями и деревьями, и дом буквально зарос разными лианами, которые и дали ему это имя… К тому же мы нечасто посещали поместье. Однако по случаю моего семнадцатилетия мы приехали из Лондона погостить неделю у дяди Сиднея.

Все это происходило примерно в это же время года. Мой дядя находился в наилучшем расположении духа, хотя в поколении моего отца особой любви между его членами не было, как, кстати, и между дедом и его детьми. Наутро второго дня нашего визита он не спустился к завтраку. Мой отец и кто-то из слуг направились посмотреть, что задержало дядю, и нашли его мертвым на полу комнаты. Мистер Понс, его удушили каким-то удивительным способом. На шее его оказались непонятные синяки, кроме того, они были на его лице, руках, спине и груди. Повсюду виднелись свидетельства борьбы, хотя комната была закрыта на ключ изнутри и ключ оставался в замке. Окно, правда, оказалось распахнутым, но ничто не указывало на то, что кто-либо забрался в окно второго этажа либо по лестнице, либо по покрывавшим стену толстым лианам. Медицинское обследование не дало определенного результата; причиной смерти сочли не удушение, а несчастный случай; врач сказал, что с дядей приключилось нечто вроде припадка, поверхностное расследование, проведенное сержантом полиции, не выявило никаких улик. К берегам Уффы не причаливало незнакомое судно, никто не имел причин желать смерти дяде Сиднею, ведь мой отец, унаследовавший поместье на Уффе, обладал существенно большим состоянием.

Наша клиентка поежилась, пытаясь взять себя в руки. Она явно была взволнована и заставила себя предпринять это путешествие, чтобы проконсультироваться у моего компаньона.

— Мистер Понс, я не видела, как лежал на полу мой дядя, однако через семь лет, почти день в день, я смотрела на своего отца… точно в таких же обстоятельствах. А теперь, помоги нам Господь! Я видела собственного жениха, убитого подобным же образом… и также без всякой причины сраженного словно бы рукой мстительного Бога! Мистер Понс, наша семья, наш дом, наша Уффа… все это проклято! И теперь братья уговаривают меня сдаться, продать Уффу и переселиться в Англию. Я не хочу этого делать, поскольку привязана к этой земле. И тем более я не могу продать поместье, пока не уверюсь в том, что жертвами этого не покоряющегося времени проклятия становимся только мы, Грайс-Патерсоны, и близкие нам люди.

— Насколько я понимаю, все смертельные случаи произошли в одной и той же комнате, мисс Грайс-Патерсон? — спросил Понс.

— Нет, мистер Понс. Два из них действительно произошли в одной комнате на втором этаже… там погибли мой дядя и отец. Моего жениха нашли на первом, в кабинете, находящемся прямо под этой комнатой. Он засиделся за книгой и, очевидно, задремал. Обстоятельства смерти моего отца и дяди были во многом весьма похожи… то есть дверь осталась закрытой, а открытые окна не обнаруживали признаков вторжения в комнату. И хотя дверь в комнату, где находился мой жених, была распахнута настежь, все оставалось на своих местах. На шее его обнаружились такие же полосы, свидетельствующие об удушении…

— Понс! — воскликнул я, кое-что вспомнив. — Дакойт!

Наша клиентка бросила удивленный взгляд в мою сторону, а потом вопросительно посмотрела на Понса.

— Прошу вас, простите доктора Паркера, мисс Грайс-Патерсон. Он слишком любит читать о подвигах доктора Фу Манчу, который пользовался услугами тугов и дакойтов для исполнения подобных темных дел.