Несколько секунд казалось, что произошло чудо — битва закончилась. Между враждующими сторонами возникла узкая щель. Передние ряды дышали, как загнанные кони, опирались на мечи и секиры, не в силах сделать и шаг, зато посыпали врага страшными проклятиями. Враг не уступал в цветистых выражениях, благо говорили на одном языке. Дага слегка передернуло, когда он сверху увидел, что сталось с их «кабаньим рылом» — четверть лучших бойцов полегла. Прямо по курсу взвился двуххвостый стяг хевдинга, и послышался осипший голос Волкана:

— Топоры, за мной! Очистим берег от падали!

И нечаянное перемирие рухнуло.

— За мной! — повторил Даг и рванул со всех ног в обход уставших передних рядов. Строй давно сломался, кое — как держались мелкими группами. Самая крепкая группа прикрывала Волкана и знаменосца, чуть ниже по склону Юхо со своими ближними тоже вступил в бой. Спустившись бегом по откосу, Даг чуть не наступил на смертельно раненного священника. Придерживая левой рукой вылезающие кишки, правой святой отец пытался окрестить своих солдат, заодно окрестил и Дага. Чуть дальше Северянин нашел того, кто подхватил у умирающего красивый крест с изображением какого — то святого. Этот посланник папы недавно лишился головы, но руки крепко сжимали древко креста. Даг мельком подумал, уцелел ли епископ Поппо в такой сече… а дальше ему думать стало некогда.

Потому что справа на них надвигалась орда норвежцев.

— Держать строй! Левое плечо вперед! — запоздало проорал Волкан, и повторили младшие командиры.

Строй давно распался, но и враги в запале уже не собирались «свиным рылом». С нечеловеческими воплями две толпы кинулись друг другу в объятия. Северянин издалека приметил первого, кого следовало убить. Мускулистый парень, лет двадцати трех, в шлеме с одиноким рогом, со змеиным проворством крушил йомсвикингов. Он действовал подло, бил исподтишка в спины, но сам уклонялся от честного боя, отпрыгивал в сторону.

Северянин перескочил через чью — то подставленную ногу, дважды поднырнул под чужие секиры, оперся о чужой щит и… очутился в самой гуще норвежцев. Ему почудилось даже, что стал меньше ростом, такие здоровущие мужики наступали в первых рядах. Каждый был на голову выше его. Северянин присел, прыгнул, левая рука с секирой на отлете, правая с мечом прижата к боку, для прямого удара. Однорогий нутром ощутил опасность, свернул с пути, занес топор и тут же отскочил назад, прикрывшись товарищем. Товарищ его, весь исполосованный шрамами и татуировками, в закрытом шлеме, ударил, не раздумывая, наотмашь. Пока топор опускался, Даг угодил врагу мечом в незащищенный пах, пригнулся, пропуская меч, занесенный сзади, и с разворота ответил секирой. Секира высекла искры, порвала кольчугу на груди другого великана, чем вызвала его громоподобный смех. Татуированный упал на колени, зажимая пальцами низ живота. Даг, не раздумывая, скакнул вперед, наступил на колено татуированному, второй ногой — ему на плечо и с высоты обрушился на ускользнувшего однорогого. Тот уже забыл про настырного мальчишку, он явно целил в знаменосца Волкана.

Даг рубанул в полете, с двух рук, сильно рискуя, оставляя незащищенные бока. Но не оставляя врагу места для маневра. Однорогий откинул корпус назад, подставил меч под меч, вздернул левый локоть с щитом, ожидая вторую атаку тоже сверху. Развернулся он стремительно, уверенный, что отбил удар… и остался без правой ноги Секира Дага довершила разворот, когда он уже приземлился.

Только оставив однорогого подыхать, Северянин спохватился, что следом за ним пробивается дюжина его подчиненных. Собравшись вместе, они клином пробили строй врага, но под мощными ударами щиты у всех треснули. Первым почти догнал Дага Эрик по кличке Ирландец, за ним Ульме Борец и маленький Адильс, который после приключений в пещере стал Дагу кем — то вроде младшего брата, хотя был старше лет на пять.