— Этот жирняк Гуго, и с ним солдаты, — задыхаясь, сообщил Дотир. — Они выследили нас!

— Вы уходите, я сам с ними поговорю!

Сквозь шум просыпающегося города он уже слышал топот сапог. В этом богатом районе солдаты по утрам не бегали.

— Даг, мы тебя не бросим!

— Тогда вы двое — проводите женщин, чтобы их никто не тронул. Дотир, ты останешься со мной? Тебя выгонят из экипажа!

— Позабавимся вместе, — ухмыльнулся готландец, вынимая из сапога зазубренный скрамасакс.

Глава двадцать третья,

в которой одно слово ведет за собой смерть, а охотник меняется местами с жертвой

Они подбежали толпой, теснясь в узком повороте улицы. Даг машинально успел подумать, что хороший копейщик насадил бы сейчас на копье сразу троих псов. Впереди спешил Гуго, покрытый свеженькой пластинчатой броней, наверняка снятой с пленного русича. Даг запомнил такие защитные рубахи на дружинниках киевлянина Ярополка. За Гуго топали шестеро солдат из охраны посольства, с длинными саксами в ножнах. За их спинами с кривой ухмылкой показался племянник маркграфа Роальд.

— Что вы ищете возле моего дома? — Дотир заслонил собой дверь, ловко оттеснив Дага внутрь. — Или вам напомнить, что в городе только стража ландрмана имеет право обнажать мечи? Убирайтесь, пока вас не заметили.

Их уже заметили. В соседних домах захлопали ставни, зарычали псы, кто — то с проклятиями потребовал тишины.

— Это не твой дом, тупица, — проскрипел Роальд. — Здесь совершено насилие над нашей сестрой. Отдай нам того, кто трусливо прячется у тебя за спиной, и твои кишки останутся на месте.

— Это ты меня назвал трусом? — Даг оттеснил товарища. Скрываться дальше не имело смысла, поскольку с заднего переулка уже доносился лязг железа. Стало быть, Роальд позаботился и окружил дом. Девушкам, конечно, ничего не грозит, пронеслось в голове Северянина, но обоим приятелям Дотира придется худо.

— Если не хочешь крови здесь, иди с нами, — велел Роальд.

— Один он с тобой не пойдет, — рыкнул Дотир. — Тебе придется сперва понюхать моих кулаков.

— Эй, а ты кто такой, дубина? Чего тебе надо? — Роальд обернулся к кому — то, находившемуся за углом дома. Даг и Дотир не могли видеть, к кому высокомерно обратился германец.

— Эй, а ну, приведите его сюда! — скомандовал своим людям Роальд.

Солдаты послушно двинулись, даже припустили бегом, но никого не поймали. Тот, кто прятался за углом дома, был вынужден открыться, но в перепалку вступать не стал. Завернувшись в плащ из серой овчины, высокая фигура молнией пересекла улицу, без усилий вознеслась на забор, оттуда — на крышу чужой пристройки и… исчезла. В последний момент Северянину показалось, что таинственный соглядатай обернулся и встретился с ним взглядом. Мурашки побежали по коже от этого взгляда… а может, только показалось. Потому что про беглеца быстро забыли.

— Пойдешь с нами, — повторил Роальд.

— У меня только один хевдинг, кто может приказывать мне, — пожал плечами Даг.

— Ты оскорбил нашу семью.

— Это ты оскорбил своего отца тем, что родился, — не полез за словом в карман Дотир.

Словесная перепалка могла бы продолжаться долго, но тут с заднего двора ворвался долговязый Адольф. Даг впопыхах совсем позабыл закрыть заднюю дверь. Сыну маркграфа было наплевать на условности, он с ревом замахнулся мечом, с его перекошенных губ капала пена.

Дотир и Даг отпрыгнули очень вовремя. Лезвие воткнулось в косяк двери и застряло там.