«Явный еретик, — подумал возмущенный Томмазо. — Церковь отвергает магию, колдовство, а он хочет смешать святую веру с демоническими, колдовскими обрядами. Жаль, что епископ не слышит богохульных речей этого еретика, а то бы немедленно применил свою власть и отправил его на суд инквизиции в Рим или вызвал бы инквизитора для борьбы с зарождающейся здесь ересью».

— Магия Арбателя, — вслух прочитал Томмазо название манускрипта, который не выпускал из рук Арджиенто. — Магия, колдовство… Как я и говорил, колдовская рукопись. Выходит — зло! Арбатель — это явно злой дух или демон.

— Духи не бывают злыми или добрыми. Их сущность определяет тот, кто их вызвал. В этой книге изображены символы семи планетарных духов, но знание символа духа само по себе еще не дает власти над ним — духа можно призвать только с помощью молитвы, обращенной к Богу, прося Его о том, чтобы Он послал этого духа нам на помощь. А для этого мы должны питать к Богу искреннюю любовь.

— Если я вас правильно понял, чтобы вызвать Сатану, мы должны обратиться к Богу?! — Томмазо еле сдерживал себя, чтобы не разразиться гневными тирадами в адрес нечестивца и чернокнижника.

Убедившись в том, что его путешествие сюда было оправданным, он воспрял духом и решил передать этого колдуна трибуналу инквизиции Рима. Даже если придется применить силу, он это обязательно сделает. Его, правда, смущало и настораживало одно: почему Папа уделяет особое внимание этому чернокнижнику и действует против него тайно? Почему не мог прислать сюда инквизитора в сопровождении кондотьера и солдат? Ведь в этом случае никто не стал бы противиться аресту чернокнижника, как в том случае, если бы это попытался сделать он, тайный эмиссар Папы, с помощью местного епископа.

— В этих девяти книгах будет описана христианская магия — ибо она основывается на христианских молитвах, обращенных к Господу Богу и Деве Марии. Первая книга — Изагог, в ней изложены законы магии. Она содержит сорок девять афоризмов, заключающих в себе главные правила всего магического искусства… — разглагольствовал расслабившийся Арджиенто, ошибочно приняв гостя за любопытствующего путешественника. — Вот послушайте. «Итак, вначале все вышло из тьмы к свету, вопреки всем злобным магам и тем, кто пренебрегает дарами Бога; для пользы и удовольствия всех тех, кто живет искренне и благочестиво, дорожит творениями Бога и использует их с благодарностью для прославления Бога и с пользой для себя и своих ближних».

— Сколько времени вам понадобилось, чтобы сочинить эту… рукопись? — Томмазо едва сдерживая себя от бурлящего внутри него гнева, особенно трудно ему было выговорить последнее слово — рукопись, не заменив его бранным словом, вертевшимся у него на языке.

— Я был бы счастлив, если бы мне удалось самому это написать. — Арджиенто растерялся и даже немного поник головой. — Но это значительно превосходит мои знания и силы. Я только выполняю свою миссию — дать рукописи свет.

— Кто же сочинил… ЭТО?! — Томмазо был весь внимание. — Он проживает здесь?

— Нет. Автор трактата о магии… — Арджиенто постучал по книге, лежащей на столе, и сделал паузу, усиливая эффект от своих последующих слов: — …Папа Римский!

Томмазо был так ошеломлен, что не сразу услышал громкий стук в дверь. В комнату вошла хозяйка дома, гордо неся поднос с тарелками, прикрытый белым полотном. Комната мгновенно наполнилась чудесными запахами, но даже они не смогли увести мысли Томмазо от услышанного, несмотря на то что последний раз он ел много часов тому назад.