Тейдес завернулся обратно в свои одеяла.

— Ну, теперь я могу поспать? Если вы не возражаете, конечно. И задёрните занавеску — свет режет мне глаза.

— Да, оставайтесь в постели, — кивнул ему Кэсерил и вышел.

Исель вышла за ним в кабинет и, понизив голос, спросила:

— С ним не всё в порядке, правда?

— Верное замечание, принцесса. Вы всё рассудили правильно.

Она удовлетворённо кивнула; Кэсерил поклонился и направился к лестнице. По потемневшему лицу Нан ди Врит Исель могла и сама понять наконец, насколько Тейдес не в порядке. Всё, о чём мог думать Кэсерил, спеша вниз по лестнице и через двор к башне Иаса, так это о том, как редко ему доводилось видеть, чтобы кто-нибудь — не важно, насколько молодой и сильный — выжил после ампутации ноги так высоко. Он ускорил шаг.

По счастью, Кэсерил обнаружил ди Джиронала сразу, едва войдя в канцелярию. Тот как раз запечатал седельную сумку с документами и вручил её курьеру.

— Как сейчас дороги? — спросил ди Джиронал у этого сухощавого, жилистого парня, набросившего плащ с нашивкой канцелярии поверх многочисленных шерстяных одежд.

— Грязно, милорд. Будет довольно опасно скакать по темноте.

— Что же, сделайте всё от вас зависящее. — Ди Джиронал вздохнул и похлопал его по плечу. Курьер отсалютовал и прошёл к выходу мимо Кэсерила.

Ди Джиронал посмотрел на своего визитёра.

— Кэсерил.

— Милорд. — Кэсерил отвесил официальный поклон и прошёл внутрь.

Ди Джиронал уселся на край письменного стола и скрестил на груди руки.

— Вы попытались спрятаться за орденом Дочери и его стараниями свалить меня. Очень глупо, — доверительно сказал он.

Кэсерил нетерпеливо отмахнулся. Он бы больше удивился, если бы ди Джиронал до сих оставался в неведении относительно того, что происходило на совете ордена.

— У вас сейчас куда более серьёзные проблемы, чем те, которые мог бы создать для вас я, милорд.

Глаза ди Джиронала изумлённо раскрылись. Он склонил голову набок.

— Что?

— Как выглядела рана Тейдеса, когда вы её видели?

— Рана? Какая рана? Он ничего мне не показывал.

— На правой ноге — его поцарапал леопард Орико, когда Тейдес убивал несчастного зверя. По правде говоря, царапины неглубокие, но случилось заражение. Кожа у него горит. Вы же знаете, что за горящие полосы тянутся порой от заражённых ран?

— Да, — тревожно пробормотал канцлер.

— У Тейдеса они ползут от щиколотки до паха. И выглядят, как кровавый пожар.

Ди Джиронал вздрогнул.

— Я настоятельно рекомендую вам отослать всю толпу бесполезных для Орико врачей к Тейдесу. Иначе вы можете потерять за одну неделю сразу две царственные марионетки.

Взгляды их столкнулись подобно камню и стали; затем ди Джиронал, резко выдохнув воздух, кивнул и вскочил на ноги. Кэсерил последовал за ним. Ди Джиронал, безусловно, был изъеден завистью и объят гордыней, но он не был некомпетентным глупцом. Кэсерил понимал, почему Орико им дорожил.

Убедившись, что канцлер поднимается по лестнице в покои Орико достаточно быстро, Кэсерил развернулся и направился вниз. Он не имел известий из храмового госпиталя со вчерашнего вечера, и ему хотелось проверить, как там Умегат. Выйдя из Зангра, он прошёл мимо зловещих конюшен. И слегка удивился, увидев немого грума, который шагал по склону холма в его сторону. Заметив Кэсерила, грум замахал руками без больших пальцев и ускорил шаг.

Грум приблизился, запыхавшись и улыбаясь. На его лице виднелись синяки — следы бесполезной борьбы в зверинце, сломанный нос с ободранным кончиком распух.