|
И хотя он был совладельцем банка «Ротшильд и сыновья», его куда больше интересовали события художественной, общественной и спортивной жизни. По воспоминаниям современников, это был настоящий эстет и денди. О роскошных банкетах Альфреда в доме на Сеймур Плейс и в Холтоне, его сельском владении в Букингемшире в светских кругах ходили легенды. Более того, он держал свой собственный оркестр и цирк, принесшие ему славу. Его излюбленной выходкой было остановить движение на улице, правя экипажем, в который была запряжена четверка зебр! Вместе со своим младшим братом Леопольдом он держал большую конюшню и участвовал в конских скачках. Его кони выступали под голубым и янтарным цветами герба Ротшильдов.
Ни Альфред, ни Леопольд не питали особой симпатии к идеям и движению сионистов. Однако этого нельзя сказать о старшем сыне Натаниэля — Лайонеле Уолтере (1868–1937), который, несмотря на мечту стать естествоиспытателем, послушался отца и сделал карьеру банкира, коммерсанта и политика. Лишь много лет спустя ему было позволено посвятить себя иным, научным интересам, а после смерти отца в 1915 г. он стал вторым лордом Ротшильдом. Согласно мемуарам, именно Лайонель Уолтер де Ротшильд был тем человеком, кому была адресована Декларация Бельфура. Он был сионистом до мозга костей и тесно сотрудничал с Хаимом Вейцманом в подготовке к подписанию этого исторического документа. На торжествах в честь этого выдающегося события в оперном театре Ковент-Гарден 2 декабря 1917 г. Уолтер и Джеймс, сын барона Эдмонда де Ротшильда, выступили с праздничными речами. Уолтер возвестил аудиторию, что это — «величайшее событие в еврейской истории за последние восемнадцать веков», а Джеймс провозгласил, что «британское правительство ратифицировало планы сионистов». Несмотря на важную роль Уолтера в истории сионизма, руководство банком «Ротшильд и сыновья» взял в свои руки его младший брат, Натаниэль Чарльз (1877–1923). Хотя ему не было суждено сыграть активную роль в движении сионистов, поскольку он страдал меланхолией и избегал жить в Лондоне, он встречался с Вейцманом и проявлял симпатии к сионизму. Жена Натана Розика (Джессика) была куда более активной участницей сионистского движения и сыграла важную роль в содействии Вейцману и его коллегам в деле ознакомления влиятельных британских государственных мужей со взглядами сионистов. По словам Хаима Вейцмана, Дом Ротшильда — «это, пожалуй, наиболее знаменитое семейство за всю историю жизни евреев в изгнании», хотя его члены резко расходились в вопросе о сионизме. И все же начиная с участия барона Эдмонда де Ротшильда и его сына Джеймса и кончая важной ролью, сыгранной в этом движении его британским родственником Лайонелом Уолтером де Ротшильдом, семейство внесло громадный вклад в успех сионизма. Нет сомнений, что благодаря влиянию своей международной банковской системы Дом Ротшильда оказывал всемерные — финансовую и политическую — поддержки достижению конечной цели сионизма: созданию в Палестине еврейского национального государства. То же самое можно сказать и о британском правительстве, которое поставило на карту свою репутацию, стремясь получить мандат на управление Палестиной посредством подписания Декларации Бельфура. После создания еврейского государства надо было найти сильного партнера-патрона, который мог бы помочь принести стабильность на Ближний Восток и отстоять интересы сионистов в отношении нефтяных месторождений в Ираке и Аравии, при соблюдении неприкосновенности торговых путей в Индию. Любые попытки противодействия долгосрочным целям британского правительства рассматривались как серьезная угроза его иностранной политике на Ближнем и Среднем Востоке.
Что же случилось с исчезнувшими папирусами? Если бы лорд Карнарвон был в сговоре с Картером в отношении предполагаемого использования папирусов об Исходе с целью шантажа, то вполне вероятно, что он использовал бы эти папирусы, чтобы пригрозить тем, кто более всего потерял бы в результате краха запланированного еврейского национального государства. |
