Не случилось ничего страшного…

Как же, не случилось!

Это если бы в драку местные не полезли у брода — тогда да, тогда все могло быть иначе. Даже и после побоища можно было договориться, если бы местные хотели… могли забыть свою боль.

Ведь из каждого поселка или деревеньки ушли мужчины в ополчение. И ни один еще не вернулся. И, наверное, не вернется.

Отправляясь в деревеньку, что была ближайшей к замку, Гартан взял с собой десяток егерей и десяток арбалетчиков. Коготь уговорил его послать человека вперед, чтобы тот, не приближаясь, свистнул, внимание привлек, а потом вежливо сообщил жителям, что к ним гость едет без злого умысла, с желанием поговорить и поладить. Чтобы в панику не ударились бабы, чтобы не побежали прочь из деревни прятаться.

Они и не побежали.

Мрак вернулся, сказал, что предупредил. Гартан приказал ехать медленно, шагом. Они приближались к крайним хибарам деревеньки, а из-за них навстречу наместнику медленно, словно во сне, выходили люди — женщины, дети, старики. Всего — сотня, никак не меньше. Вышли, остановились и молча ждали, пока всадники подъедут.

Первым молчание нарушил Коготь — так он уговорился с наместником. Чтобы и уважение обществу оказать, и достоинство нового правителя не уронить. А ну как поздоровается Гартан с людьми, а те не ответят? За такое нужно наказывать. А если сотника куда подальше пошлют, так на то сотники и существуют.

— Здоровы будьте, люди добрые, — сказал Коготь. — Вы меня, может, помните с прошлого года… Я торговал в этих местах…

Селяне молчали.

Коготь оглянулся на Гартана, покачал головой еле заметно.

— Я вот чего сказать вам хотел, люди добрые… — Коготь привстал в стременах. — Пришла в Долину императорская власть. Никто ей перечить не может: ни я, ни вы. Как решил император, так и будет. А решил он, что хватит Последней Долине на самом рубеже диких земель без защиты быть. Прислал он своего наместника, Гартана из Ключей, чтобы тот вас защищал, суд вершил и закон поддерживал…

Селяне молчали. Даже дети стояли без звука. Даже грудные младенцы на руках матерей затихли, словно понимая важность всего происходящего.

— Его милость не станет ваших порядков рушить. Только малую долю от вашего урожая и охотничьей добычи будет брать он для императора, чтобы войско можно было содержать и вас от набегов защищать…

— А муж мой где? — спросила немолодая женщина, стоявшая с краю. — Хозяин мой куда подевался? Раньше он меня защищал. Что вы с ним на тракте сделали?

Голос женщины сорвался в крик, спугнув несколько птиц с вершины ближайшего дерева.

— Это он твоего императора в гости позвал? Отчего же сам не пришел? В плен его взяли или убили? Пусть мне твой добрый господин скажет!

— Пусть скажет! — крикнула другая женщина с младенцем на руках. — И про моего мужа пусть скажет, чего это он молчит? Пес его брешет, а сам он и слово сказать брезгует?

— Я… — сказал Гартан. — Мне очень жаль, что так вышло…

— Слышали, люди? Жалко ему!

— Я не знаю, что произошло у брода. Когда я туда приехал, битва уже три дня как закончилась. Одно я знаю…

— И ручки у тебя чистые, и мужа моего ты не убивал! — закричала женщина из задних рядов селян. — И сына моего старшего — не убивал?

— Не убивал, — твердо сказал Гартан.