|
Лоринг хихикнул: — Это правда. Я никогда не понимал, почему никто не обратил на это внимания. Ни в одном отчете о бомбардировках не упоминалось о запахе. Представьте себе двадцать тонн янтаря, медленно тлеющего в огне. Запах распространился бы на мили и пропитал бы все окрестности на несколько дней пути. Моника легонько погладила одну из отполированных стен: — Никакой напыщенности камня. Почти теплые на ощупь. И гораздо темнее, чем я себе представляла. Намного темнее, чем восстановленные панели в Екатерининском дворце. — Янтарь темнеет со временем, — пояснил ее отец. — Хотя разрезанный на части, отполированный и склеенный вместе янтарь выдержит века. Янтарная комната восемнадцатого века была бы гораздо более яркой, чем эта комната сегодня. Лоринг кивнул. — И хотя кусочкам этих панелей миллионы лет, они хрупкие, как кристаллы, и так же привередливы. Это делает сокровище еще более изумительным. — Он сверкает, — восхищенно сказал Фелльнер. — Как зимнее солнце. Светит, но не греет. — Как и оригинал, этот янтарь сзади покрыт серебряной фольгой. Свет просто отражается. — Что ты имеешь в виду — как и оригинал? — встревожился Фелльнер. — Как я сказал, отец был разочарован, когда вскрыл пещеру и нашел янтарь. Дуб прогнил, почти все кусочки отвалились. Он заботливо восстановил все и добыл копии фотографий, которые были сделаны в Советском Союзе до войны. Как и нынешние реставраторы в Царском Селе, отец использовал эти фотографии, чтобы реконструировать панели. Единственное различие — он обладал первоначальным янтарем. — Где он нашел мастеров? — спросила Моника. — Насколько я помню, знание о том, как обращаться с янтарем, было утрачено во время войны. Большинство старых мастеров погибли. — Некоторые выжили, — парировал Лоринг. — Спасибо Коху. Геринг намеревался создать комнату, идентичную оригиналу, и дал Коху инструкции посадить мастеров в тюрьму, чтобы они были под присмотром. Отец смог найти многих из них еще до конца войны. Он предложил обеспеченную жизнь им и тем членам их семей, которые остались в живых. Многие приняли его предложение и жили здесь в уединении, медленно, по кусочкам, создавая шедевр заново. Несколько их потомков все еще живут здесь и ухаживают за этой комнатой. — Это не опасно? — спросил Фелльнер. — Вовсе нет. Эти люди и их семьи верны мне. Жизнь в советской Чехословакии была трудной. Жестокой. Они все до единого были благодарны за щедрость, проявленную Лорингом по отношению к ним. Все, что мы хотели от них, это хорошая работа и соблюдение тайны. Почти десять лет потребовалось, чтобы сделать то, что вы сейчас здесь видите. Слава богу, русские обучали всех своих художников в манере реализма, так что реставраторы были компетентны. Фелльнер махнул рукой на стены: — Завершение всего этого стоило целого состояния. — Отец купил янтарь, необходимый, чтобы заменить недостающие куски, на легальном открытом аукционе, что было очень дорого даже в 1950-е годы. Он также использовал некоторые современные технологии при восстановлении. Новые панели сейчас не дубовые. Вместо цельного дерева слои сосны, ясеня и дуба проварены вместе и склеены. Отдельные слои дают возможность расширения. Кроме этого, между янтарем и деревом добавлен специальный увлажняющий слой. Янтарная комната не только полностью восстановлена, она теперь еще и долговечна. Сюзанна тихо стояла около дверей и внимательно следила за происходящим. |
