|
— Я должен признаться вам кое в чем, мисс Катлер, — сказал Кнолль. — Просто Рейчел. — Очень хорошо. Рейчел. Она снова отпила вина. — Признаться в чем? — Я следил за вами. Слова удивили ее. Она поставила бокал с вином. — Что вы имеете в виду? — Я следил за вами с тех пор, как вы покинули Атланту. Она поднялась из-за стола: — Я думаю, что мне стоит обратиться в полицию. Кнолль сидел, бесстрастно потягивая пиво. — Пожалуйста, если вы этого хотите. Я только прошу, чтобы вы сперва выслушали меня. Рейчел задумалась. Они сидели на открытом месте. За декоративной железной оградой по улице толпами ходили вечерние покупатели. Что плохого в том, чтобы выслушать его? Она снова села. — Хорошо, мистер Кнолль, у вас есть пять минут. Кнолль поставил кружку на стол. — Я приехал в Атланту в начале этой недели, чтобы встретиться с вашим отцом. По приезде я узнал о его смерти. Вчера я был в вашем офисе и узнал о вашей поездке сюда. Я даже оставил свои имя и номер телефона. Ваша секретарь не передала вам мое сообщение? — Я еще не звонила в офис. Что за дела у вас были с моим отцом? — Я ищу Янтарную комнату и думал, что он мог бы мне помочь. — Зачем вы ищете Янтарную комнату? — Мой работодатель ищет ее. — Как и русские. Кнолль улыбнулся: — Правда. Но спустя пятьдесят лет мы называем это собственностью нашедшего — так, мне кажется, говорят американцы. — Чем мог помочь вам мой отец? — Он разыскивал ее много лет. Найти Янтарную комнату было первоочередной задачей для Советского Союза. — Это было пятьдесят с лишним лет назад. — Для такой награды отрезок времени незначительный. И это делает поиск еще более интригующим. — Как вы узнали, где мой отец? Кнолль вытащил из кармана и подал ей какие-то сложенные листки: — Я обнаружил их на прошлой неделе в архиве Санкт-Петербурга. Они привели меня в Атланту. Как вы видите, КГБ был у него несколько лет назад. Рейчел развернула и прочла документ. Слова были напечатаны кириллицей. Перевод на английский был написан с краю голубыми чернилами. Она сразу заметила, кто подписал верхний листок. Семен Макаров. Она также увидела, что было написано на листке КГБ о ее отце: «Был установлен контакт. Отрицает любую информацию о Янтарной комнате до 1958 г. Не смог определить местонахождение Семена Макарова. Утверждает, что ничего не знает о Макарове». Но отец точно знал, где жил Макаров. Он переписывался с ним в течение многих лет. Почему он солгал? И отец никогда не упоминал о том, что к нему приходили из КГБ. И почти не говорил о Янтарной комнате. Было неприятно думать, что в КГБ знали о ней, Марле и Бренте. Рейчел подумала о том, что еще утаил отец. — К сожалению, мне не удалось поговорить с вашим отцом, — сказал Кнолль. — Я прибыл слишком поздно. Я искренне сожалею о вашей потере. — Когда вы приехали? — В понедельник. |
