Я выпрыгнула из кареты и бегом устремилась к ним. Данирэль, сделав шаг мне навстречу, крикнул:

— Со мной и Орестонэлем все в порядке! Помощь нужна оркам!

Перепрыгивая через многочисленные изрубленные тела Тетигонов, я рухнула на колени рядом с лежащим на земле орком, в надежде успеть ему помочь.

Но… он был уже мертв. Киль, находящегося в прыжке Тетигона, глубоко рассек его тело по центру, сверху вниз, вскрыв и грудную клетку, и брюшную полость, искромсав все внутренние органы.

Стараясь унять свой взбунтовавшийся рядом со смертью Дар Жизни, сглатывая ком в горле, подавляя подступающую тошноту и сдерживая дрожь в теле, поднявшись на ноги, я подошла к раненым оркам. Попросив их сесть на землю, внимательно осмотрела каждого. Их тела были покрыты бесчисленными поверхностными порезами, которые были опасны только большой кровопотерей. Смертельных ранений у них, к счастью, не было. Правда, у одного из орков был отсечен хвост у самого основания. А хвост у орка — это не бесполезный отросток, а фактически и третья рука, и дополнительный орган чувств, помогающий ориентироваться телу в пространстве, и тактильный анализатор. Вот, с хвоста я и решила начать, пока позволяет короткое время, прошедшее с момента его отсечения и есть шанс его приживить.

— Орестонэль, найди мне его хвост, — попросила я, тем временем обезболив орка и очищая от грязи и сгустков крови место будущего приживления, предварительно уложив орка на живот и стянув с него изодранные штаны.

Получив хвост в руки, и, можно сказать, уткнувшись носом в задницу орка, я занялась практически ювелирной работой, с помощью магии исцеления, соединяя между собой каждый сосуд, каждый нерв, каждую мышцу, каждое сухожилие и центральную костно-хрящевую ткань, двух обрубков.

Тем временем Орестонэль с Данирэлем временно накладывали стягивающие повязки на раны другого орка, чтобы уменьшить у него кровотечение.

Когда я закончила эту длительную, кропотливую операцию, последним этапом срастила кожу и наложила тугую повязку. Велела орку:

— Сутки хвостом не шевелить. Потом, можешь снять повязку и действовать без ограничений.

Теперь предстояло срастить и все многочисленные порезы на телах орков, вычищая раны и останавливая кровь. Орестонэль, который сегодня стал моим ассистентом, раздел мужчин, а я, начав с более обширных и глубоких ран, стала исцелять их.

Красное солнце клонилось к закату, когда я, уставшая, исчерпав больше половины своего магического резерва, закончила оказывать помощь обоими орками. За это время, мужчины обсудили и определились со своими дальнейшими планами. Орки хотели добраться до гостиницы, где мы ночевали прошедшей ночью. До нее было не так далеко, и они решили остаться в ней до полного восстановления здоровья, с благодарностью отказавшись от предложения воспользоваться нашей каретой и доехать с нами до Асмерона. А мы решили, что продолжим свой путь и заночуем в следующей по ходу нашего движения гостинице.

Простившись с орками, которым еще предстояло упокоить своего погибшего товарища, мы двинулись в путь и добрались до гостиницы только к середине ночи. Ни о каких ознакомительных осмотрах и беседах с хозяевами речи быть не могло. Мы все были вымотаны, хотелось скорее поесть, принять душ и лечь спать.

Нас встретили орк, молча занявшийся нашим ящером, и орчанка, плохо говорившая на эльфийском.

— Ты из Степи? — переходя на орочий, удивилась я, считая, что все степные орки, оказавшиеся на нашем материке, не выходят за пределы Эльгномора.

— Да, — ответила она, и охотно пустилась в объяснения. — Хозяева этого трактира уехали ненадолго в город, Асмерон, по каким-то своим делам, а меня, трех орков и двух гномов наняли в Эльгноморе, чтобы мы присмотрели за их хозяйством пока их нет.