— В чем заключается твоя работа здесь? — спросил Орестонэль.

— То, что я буду делать, называется авторский надзор. Моя задача контролировать, чтобы все было построено так, как я задумала и отобразила на бумаге в своем проекте. В случае, если у строителей возникают затруднения в реализации какой-то моей задумки, и они не знают как именно ее исполнить, я должна им это подсказать. Как автор, сама я, непосредственно в строительстве, оформлении и озеленении города участвовать не должна. Но на самом деле, когда дело дойдет до озеленения города, внешнего дизайна домов общественного назначения и их внутренних помещений, я, по собственной инициативе, наверное, буду работать больше всех. Хочу попросить у Совета Старейшин, на этот период, во временное пользование, несколько кристаллов-накопителей из Королевской Сокровищницы, иначе моего резерва Силы на такую грандиозную работу не хватит.

— А что буду делать я, кроме одного часа в день тренировки с тобой?

— А чем бы ты хотел заняться? — смущенно спросила я, ругая себя за то, что о нем я как-то, в этом направлении, не подумала.

— Я хотел бы быть твоим телохранителем. Прежде чем отнекиваться и спорить, выслушай меня. Пока не будут найдены и наказаны те, кто покушается на тебя, твоя жизнь в опасности. Как только твой отец узнает об этом, он не будет слушать твои возражения и рисковать тобой. Эдмунизэль тут же приставит к тебе телохранителя. И вот вопрос, что для тебя лучше, чтобы это был я или какой-то другой, незнакомый тебе воин?

— Тут и вопроса нет, конечно, ты, — ответила я, признавая его правоту и внутренне заставляя себя смириться с неизбежным. Но, все же, надеясь, что это временно.

— Ну, вот и договорились. А теперь давай обговорим время наших тренировок.

— Только не утром! Ты же знаешь, что утро для меня самая трудная часть дня, и в это время, я в самой плохой форме. Давай после сиесты, а?

— Хорошо, — с довольным выражением на лице, согласился он. — А теперь собирайся, и пойдем обходить твои владения.

Весь день прошел в суете, беготне и выяснении, кто за что отвечает, чтобы знать, с кого и что спрашивать.

Этим вечером, забравшись в постель, я, как обычно в последнее время, ворочалась перед сном, думая о Данирэле. И не находила себя места, то ли от обиды и грусти, то ли от сексуального желания. Испытав однажды такое умопомрачительно сильное и незабываемое удовольствие, я хотела этого вновь. Неужели, теперь мне остается только вспоминать о ласках Данирэля? Это проблема, которую надо как-то решать, так жить очень тяжело. Может быть, я забуду о нем и перестану страдать, если испытаю такое же блаженство с каким-нибудь другим мужчиной? Эта мысль все чаще и настойчивее появлялась в моей голове.

Моя жизнь в Эльгноморе за несколько дней вошла в размеренную колею. Утром душ, а потом завтрак у Орестонэля. Затем мы вместе обходим те места, где сейчас шла особенно интенсивная работа. Там, в трудных случаях, я старалась помочь в чем-то магией, в чем-то советом. Когда наступало время сиесты, и здесь на пока еще голом берегу было особенно жарко, вся жизнь замирала. И я, как все, скрывалась в доме. Садилась за кухонный стол и вносила кое-какие поправки в свой проект города. После сиесты — тренировка с Орестонэлем, на поляне, которую он присмотрел недалеко в лесу, подальше от чужих глаз и ушей. Вернувшись в дом — душ. А потом, не теряя времени, с одним из эльфов обладающим Даром Земли, я, пользуясь своим Даром Природы, занималась озеленением Орочей улицы, которая была уже полностью застроена. К закату Красного солнца я заканчивала эту работу и начинала готовить ужин на своей кухне, несмотря на протесты Орестонэля, настаивавшего, чтобы этим занимался он, тем более, что у нас не было привычной посуды и пользоваться приходилось походными котелками.