— Диллон! — закричала Мегэн. — Диллон, убери меч. Мы победили. Убери меч! — Она снова и снова повторяла слова, но он не слышал ее, убивая одного за другим, одного за другим. — Диллон, убери меч. Мы победили. Убери меч!

Он прикончил последнего и невидящими глазами оглянулся вокруг.

— Мы победили. Убери меч.

Мальчик посмотрел на нее и медленно поднял меч. Его глаза были пусты. Изолт натянула тетиву своего миниатюрного арбалета и подняла его к плечу.

— Ты победил, — мягко сказала Мегэн. — Больше не нужно убивать. Убери меч.

Диллона трясло от горя и усталости. В конце концов он пришел в чувство, и его неподвижные глаза увидели вытоптанный луг, горящий город, черный дым и кружащийся снег, а среди мертвых — тела Аннтуана и Парлена. Он упал на колени, глядя на окровавленный меч и собственные руки, красные по локоть, и, запрокинув голову, испустил отчаянный крик. Косматый пес завыл вместе с ним.

— Убери меч, — ласково сказала Мегэн, когда его вопль затих. — Мы победили. Больше не нужно убивать.

Диллон молчаливо уставился на Мегэн, его лицо было искажено горем и смятением. Потом медленно повиновался, обтерев меч о свою зеленую куртку и убрав его обратно в ножны.

— Зря ты взял меч, — хмуро сказала она, положив руку ему на плечо. — Джойус — не обыкновенный меч. Если его обнажили, то он не вернется обратно в ножны, пока не прольет кровь, и будет сражаться до тех пор, пока бой не будет выигран. Хотя того, кто им владеет, нельзя победить, этот меч, как и многие магические вещи, ровно настолько же проклятие, насколько и благословение. Те, кто им владеет, внушают ужас и редко обнажают его. Большинство из них умирает очень рано, хотя меч и делает их непобедимыми, ибо он никогда не сдается и никогда не отступает. Мне очень жаль, что ты выбрал его, Диллон, ибо теперь ты не освободишься от него до самой своей смерти.

Он непонимающе уставился на нее.

— Это волшебный меч?

Она кивнула.

— Некоторые говорят, что он проклят, хотя на самом деле он был выкован с самыми добрыми намерениями. Обычно тот, кто его носит, умирает от усталости, не в силах утолить его жажду крови. После его смерти кто-нибудь еще обязательно подбирает меч и продолжает сражаться, пока битва не будет выиграна. Говорят, как-то раз он убил шестерых хозяев за одну битву, пока не насытился. Джойус очень безжалостный меч.

Диллон взглянул на ножны, такой усталый и отупевший от горя, что слова Мегэн почти не проникали в его сознание. Она махнула Дайду.

— Отведи его обратно к Джоанне, — сказала она вполголоса. — Пусть она даст ему теплого вина с маковым сиропом и позаботится, чтобы его умыли и обогрели. Он заснет. Он ведь всего лишь ребенок. Со временем часть этого кошмара забудется.

Дайд кивнул. Он наклонился, поднял Диллона на ноги и повел, поддерживая за плечи. Джед жалобно заскулил и потрусил за ними.

Мегэн оглянулась на Арденкапль. Несмотря на вьюгу, город был все еще объят огнем. В небе с триумфальным ревом парили и пикировали драконы.

— Будем надеяться, что им не слишком понравилось мстить людям, — горько сказала она.

У Изолт был удивленный вид.

— Разве ты не рада? — спросила она. — Мы выиграли эту битву, да и всю войну тоже, если я не ошибаюсь. Теперь они дважды подумают, прежде чем снова нападать на нас.

Мегэн кивнула и натянула плед на свои белоснежные волосы.

— Да, наверное, ты права.