— Следующего раза не будет, Харек, — произнес громко Трор.

Даже Свенд не успел заметить, когда сын вождя оказался за спиной у своего врага. Харек только хрипло вскрикнул и осел на землю с застывшими в удивлении глазами и сломанной шеей, а Трор криво ухмыльнулся половиной рта и, оторвав взгляд от упавшего противника, обвел глазами застывших в удивлении мать и оставшихся воинов из дружины отца.

Исгерд отшатнулась было, и крепче прижала к себе дочь. Маленькая Льялл проснулась и заплакала от того, что мать слишком сдавила ее, но, казалось, Исгерд не слышала криков дочери, она просто смотрела на своего сына. Свенд качнул головой и сделал шаг в направлении своего нового вождя.

— Его глаза, посмотрите на его глаза, — сказал кто-то из воинов. Прошедший мгновение назад на глазах у всех бой с Хареком был забыт. Окружившие Трора люди со страхом и удивлением смотрели на странные изменения, произошедшие с глазами сына вождя. Они стали из карих настолько темными, что казалось, в них не было зрачка, всего на какое-то мгновение, пока юный воин мысленно праздновал победу над своим первым настоящим врагом. А затем глаза приобрели тот же, обычный цвет.

— Что с тобой? — спросил Свенд с беспокойством в голосе, с тревогой всматриваясь в лицо юноши.

Трор только улыбнулся в ответ, он не понимал удивления в голосе воина, а его мать, словно почувствовав что-то, резко обернувшись назад, увидела тех, что стояли в отдалении. Ее брови сошлись на переносице, и Исгерд только крепче прижала к себе дочь.

— Коннор, — произнесла она еле слышно.

А где-то вдалеке, море все дальше к темному горизонту уносило от берега пламенеющую ладью, окрашивая волны в цвета заката.

ГЛАВА 1

Распахнув настежь тяжелые дубовые двери, я вышла во двор, подставляя лицо теплым ласковым солнечным лучам и улыбаясь бесконечному синему небу, опрокинувшемуся над моей головой. Теплый ветерок ласково коснулся моих волос и полетел дальше, туда, где высокие черные сосны, словно сказочные великаны, стояли на утесе, вглядываясь в волнующееся море. Я же поспешила за угол дома, миновала кузню, поздоровавшись с кузнецом по имени Эгиль и, пробежав мимо длинного здания, где жили дружинники отца, оказалась на залитой солнцем площадке. На вытоптанной траве махая мечами и метая ножи и копья, тренировались наши воины. Дружина отца была малочисленна. Людей вполне хватало для того, чтобы охранять наши земли и ходить под парусом единственной отцовской ладьи. Те времена, когда он торговал или ходил с набегами, давно уже миновали, и теперь дружина была призвана охранять наши земли. Разглядев среди упражняющихся мужчин брата, я забралась на плетень и стала молча наблюдать за ним.

Мой брат был красив. Высокий, отлично сложенный, крепкий с гривой каштановых волос, с худощавым лицом, на котором, словно два озера, светились добрые синие глаза. Да и двигался он с легкостью опытного воина. Молниеносно делая выпады, парируя встречные удары, умело уклоняясь от своего противника, а им был не кто иной, как наш отец. А он когда-то в молодости ходил под началом одного из величайших воинов Севера и был не последним в его дружине. Конечно, сейчас отец уже был не тот, что в молодые годы, но он все еще был быстр и более опытен, чем его сын. Я видела, что Олав уже порядком устал. Его движения были слегка заторможены, рубашка на спине взмокла от пота, а меч с каждым разом поднимался все тяжелее. Скоро они закончат, поняла я и, спрыгнув на землю, прошлась вдоль ограды, следя за тем, как один из воинов отца метает ножи в подвешенную на столбе мишень.

— Отец, — услышала я голос Олава. Брат перевел дыхание и опустил меч, — Что скажешь? — спросил он, — Сегодня я дрался лучше?

Гуннар скинул с себя пропитанную потом рубаху, и посмотрел на сына.