Все восемь григори, от которых вкусно пахло чесноком и жареным мясом, поклонились мне, чуть ли не в пояс, а Элирий сказал:

- Только то, Авраэль, что ты неслыханно щедр и благороден. За это ты сможешь потребовать с владык Небес и Аида, всё, что угодно.

- И потребую, Элирий, - улыбнулся я и попросил, - Лика, притащи сюда видеокамеру. Я хочу сделать заявление для Небес. - как только камера была установлена, я сказал - Господа, Земля будет регулярно поставлять на Небеса и в Аид иринит и сианирт в тех количествах, в которых это будет возможно. Мы не меньше вашего нуждаемся в магической силе, наполняющей наши формулы. Однако, вы должны помнить, Земля это мир людей и они в нём хозяева. Поэтому стройте свою политику исходя из этого. Всё остальное как-нибудь, да утрясётся со временем. Я не думаю, что в ближайшее время что-то радикально изменится, но настойчиво советую никому не волноваться относительно того, что люди станут постепенно превращаться в земных ангелов. И, последнее, передайте Санни, что я на него не сержусь, так как прекрасно понимаю, по другому меня нельзя было низвергнуть с Небес так, чтобы я, на зло вам всем, не сохранил в своих лёгких воздух жизни небес. На тех парней, которые меня пинали, я тоже не сержусь, но на Небеса вы меня теперь хрен чем заманите. Ещё передайте моему отцу, что я восхищаюсь им. Правда, я ангел гражданской специализации и потому если и буду когда сражаться, то только, как маг, а не как воин. Отец, я надеюсь, что архангелы разрешат тебе показать своим друзьям меч Ужас Небес, который твой сын забрал у верховного мага атлантов Хианк-Сарна. Ума не приложу, как этот тип умудрился размахивать им больше десяти часов. Он же жутко тяжелый.

Левоир громко расхохотался:

- Ты что же, Авраэль, всерьёз решил, что иринитовый меч представляет собой какую-то тяжесть для атланта? Нет, парень, для них всегда неподъёмным грузом был сианирт, а иринит легче пушинки. Ты каким мечом его дубасил, сианиртовым? Если так, то этой старой сволочи, Хианк-Сарну, можно только посочувствовать. Он испытал просто жуткие муки перед смертью, и поделом.

Состроив скромную улыбку на лице, я вроде, как признался:

- Ну, вообще-то, Лёва, я сразу ушел в глухую защиту и очень долго не сходил с места. Меч у меня действительно был сианиртовым, но я в него ещё и встроил парализующую плеть. Как только этот урод, а он был примерно на метр с четвертью ниже обычного атланта, стал уставать, я принялся отпускать ему люлей мечом, крыльями и магией, построенной на имени врага. На мне были сианиртовые доспехи.

Григории восхищённо ахнули, а Элирий прошептал:

- Невероятно, Авраэль, ты сразился с атлантом, словно величайший из героев древности.

На эти слова я махнул рукой:

- Ерунда, Хианк-Сарн был полудохлым. Ладно, я, пожалуй, займусь работой, заодно расскажу, как русские учёные усадили этого зловредного старикашку в такую калошу, что этого он никак не ожидал.

О том, что я сражался с могучим древним атлантам руками Альбегамма, я, разумеется, говорить не стал. Правда, Маша и Алика стянули с меня хитон и показали ангелам отметины на моём теле. Хорошо ещё что не ту, которая наискосок пересекала мою задницу. Зато григори и особенно Лёва чуть ли не по полу катались от смеха, когда я рассказал им о том, чем русские учёные под руководством Дмитрия Сергеевича Ильина отмывали Хианк-Сарна от синей краски. Разговоры разговорами, но я, между тем, не забывал и о деле. Хотя с иринитом мне довелось работать впервые, я ловко высосал из меча даже больше, чем девяносто девять процентов магического металла. Он стал в итоге пустотелым, с толщиной стенок не больше одной десятой миллиметра и потому весил всего каких-то триста килограммов. Григории ещё находились в нашей квартире, когда в дверь позвонили первые двое учёных-физиков, оперативно откликнувшихся на призыв Алексея.