Айвэ. Глухое волнение охватило её, но Иола наконец сумела с ним справиться и снова обрела спокойствие. Айвэ научил её этому тогда, когда Иола, ещё одиноко живущая в захолустье цветочница, не знала, как быть со странными способностями, так жутко похожими на чьё-то колдовство. Она ведь слишком долго отказывалась верить, что это – её собственное.

Тем временем Гриниан взял её за руку и молча изучал, мягко глядя в глаза, будто ждал чего-то. По ладони растеклось тепло, которое всё росло и росло, а потом начало жечь – и Иола бездумно погасила этот огонь.

Служитель покачал головой и вздохнул:

– Не раз мне говорили наши люди, что чувствуют что-то в тебе. Это стали замечать всё чаще. И скоро они снова придут. Иола, тебя скоро обнаружат, и я никак не смогу тогда помочь.

От его откровенной, чудовищной прямоты перехватило дыхание. Он всё знает! И знал всё это время?! Гриниан смотрел на неё по-прежнему ясно и спокойно, ни единым движением мышц не выдавая своего отношения к этому. А ведь как Служитель он просто обязан немедленно передать её Серым.

Иола убрала руку и порывисто спросила:

– Что… что мне делать?

– Тебе стоит уехать на время. Я не знаю куда, но если ты не хочешь подвести Крастольфа и Джейни, надо найти безопасное место.

– Я не брошу семью! Вы с ума сошли… – беспомощно простонала Иола, вцепившись пальцами в спинку стула. – Крастольф ненавидит магию, если я хоть намекну ему, что…

– Ты могла бы забрать на время с собой Джейну… – мягко начал Служитель, словно пытаясь повлиять своим вечным спокойствием, но Иола уже не могла слушать спокойно.

– И обречь девочку на жизнь в бегах! – горестно воскликнула она, но сразу понизила голос: – Зачем ей это? У неё будет нормальная жизнь. Понимаете? Как у всех! Нормальная. Никакой магии.

– Если ты хочешь ей нормальной жизни… тогда должна уйти. Ненадолго. Быть может, Серые тогда позабудут и обойдётся, но сейчас очень опасно. Ты понимаешь, какая тень падёт на всю семью, если тебя обнаружат?

Дарханы! Она должна отыскать Айвэ и просить его о помощи. Снова, как в двадцать лет, когда они нашли её первый раз.

Но Иола замерла, не зная, на что решиться, а сердце рвало на части. Подвести семью или ещё хуже: уйти, бросить всех, ничего не объяснив! Но кто поймёт, кто примет такую правду, страшную правду о родной матери и жене. Джейни с Крастольфом, верующие, светлые, любимые, её жизнь, её кровь, её смысл.

– Когда? – глухо спросила Иола.

– Лучше всего сегодня. Новости, что я услышал, уже знают другие. Уже знают Серые.

Иола умоляюще схватила Служителя за руку:

– Прошу вас. Дайте мне ещё день. Ещё… вечер. Прошу!

Он почему-то помогает ей, хотя не должен, добрый, добрый старый Гриниан!

Но в этот момент послышались знакомые шаги. Крастольф! И точно – дверь распахнулась, и вернулся Крастольф, явно довольный успехами на новом участке, куда ушли две китобойные шхуны. Иола растерянно поцеловала мужа, а тот дружелюбно поздоровался с Гринианом, и они прошли в обеденный зал.

Иола оглянулась и прерывисто вздохнула. Так и есть, любопытная мордашка Джейны глядела на неё с лестницы. Поднявшись к дочке и присев рядом на ступеньку, Иола притянула к себе её голову, целуя макушку.

– Мам, почему ты так расстроилась?

– Неважно.

– Расскажи, – упрямо вывернулась Джейна. – Что Гриниан от тебя хотел?

Её милая и настойчивая девочка, она всё чувствует.

– Всё будет хорошо.