— Ушли все члены экспедиции? — глухо спросила я. — Ну, то есть… все люди из-за Великого Тумана?

— Где-то один остался, — Ивин ткнул пальцем в сторону костра. — Тебя охранять.

И презрительно скривился, ясно показывая, что думает и обо мне, и моем охраннике, и обо всей экспедиции в целом.

К нам уже шел мрачный Люк, и я удивилась. Была уверена, что остаться мог только Максимилиан, неужели и профессор решил поучаствовать в убийстве зверей? Странно.

Ильх вдруг наклонился ко мне и произнес зло:

— Убирайтесь к себе. Убирайтесь! Нечего вам здесь делать. Поняла? Пожалеешь.

Я непроизвольно вздрогнула, а ильх уже отодвинулся, развернулся и скрылся за шатрами.

— Спасибо, что решили присмотреть за мной, — улыбнулась я подошедшему парню. Этот военный был ужасно молчалив, не помню, чтобы я слышала его голос. Вот и сейчас он лишь недовольно кивнул и махнул рукой, как бы говоря: «Я буду поблизости».

Еще раз поблагодарив, я отправилась бродить. Попыталась даже предложить свою помощь женщинам, что готовили обед, но те лишь зыркнули на меня из-под бровей. Вчерашней участницы шатии видно не было, хотя это и неудивительно. После подобного… вряд ли девушка будет бодро суетиться по хозяйству. Меня передернуло. Воспоминания кружились в голове мутными картинками, в которых было слишком много огня и светотени.

— Нам что-то подсыпали, — буркнула я себе под нос, кривясь. Точно подсыпали. Какой-то местный наркотик. Не могли ученые вмиг превратиться в животных, что взирают на самку с выражением тупого вожделения на лице. А все мои коллеги ночью смотрели именно так. Не было там никакого исследовательского интереса. Была похоть. Звериная, темная, страшная. По сравнению с учеными Сверр выглядел образцом спокойствия и равнодушия. На его лице похоти не было. Там вообще ничего не было, если уж честно.

Вплоть до того момента, как он поймал меня у шатра. Но во тьме я плохо видела, было ли хоть что-то в глазах этого странного ильха.

Мотнула головой, выбрасывая его оттуда. Хватит. Я ученый и знала, на что иду. И то, что обычаи местного населения могут шокировать, тоже знала. Хотя не это сейчас меня терзало, мучило воспоминание о коллегах…

Во всем виноват наркотик, я уверена.

Оглянувшись, сунула в рот капсулу нейтрализатора, запила водой из фляжки. И отправилась работать. За несколько часов я успела заснять на мини-камеру и поселение, и черные столбы вокруг, и кустарники с деревьями, и даже мальчишек, что носились возле тлеющего очага. Мне никто не мешал, и если первые кадры я делала тайком, то вскоре осмелела и начала снимать открыто и много. Я пыталась запечатлеть все, что могла, даже не задумываясь о назначении того или иного предмета. Снимать приходилось на допотопную пленочную камеру, удивительно, но стоило пересечь туман, вся наша современная техника отключилась. Телефоны, сенсоры, супернавороченные поисковики, соединенные со спутником, все средства слежения и связи. Благо работали парализаторы, наверное, потому, что их система была совсем простой — спуск, нервно-паралитический луч и цилиндр, содержащий механизм. Также оказался дееспособным пленочный фотоаппарат, видимо, по той же причине. Все, что имело связь с Интернетом или спутником, вышло из строя.

Когда кнопка затвора не щелкнула в очередной раз, я торопливо перемотала пленку, вытащила капсулу и сунула в карман. Установила новую, хлопнула крышкой. К возвращению мужчин я успела отснять четыре пленки и была весьма довольна проделанной работой.

Вот только настроение испортилось, стоило живописной группе охотников выйти из леса.