Ричард недовольно фыркнул.

— Это чистое безумие — преследовать ночью в лесу Черного Шипа! А, кроме того, мы уже ушли далеко на юг с нашей территории!

— В таком месте недолго напороться и на лешего! — не удержался Этьен.

— Трусы! Он наверняка не успел уйти далеко! Найти! — Командир пришпорил коня.

Серебряный свет луны пробивался сквозь густые лесные заросли. В этом волшебном, жутком и необыкновенном эфире всё окружающее представало странным, незнакомым и таинственным. С опаской вглядываясь в чащу, всадники осторожно двинулись в разных направлениях, держа наготове мечи и луки. Ни один не забыл осенить себя крестным знамением. Вскоре, однако, они встретились у кромки леса — победой не смог похвастаться никто.

Черный Шип осторожно спустился из своего укрытия — почти бесшумно спрыгнул он на мягкую лесную землю. Крадучись добрался до просеки, остановился и замер: почти напротив него в лунном свете стоял огромный белый пес и с едва слышным рычанием неотрывно наблюдал за ним.

На какое-то мгновение молодой человек согласился со своими врагами: это действительно не простая собака — она явно спустилась с гор. Не случайно ведь говорят, что именно такие огромные белые псы сопровождают фей. Это пришло ему в голову, потому что живая фея — крошечная, прекрасная, сотканная из золотых и серебряных паутинок — стояла рядом с собакой.

Она двинулась вперед, через залитую лунным светом опушку. Воздушные пряди волос сверкали и серебрились. Шаги казались неслышными — настолько они были легки.

Юноша зажмурился. Потом снова открыл глаза. Нет, это не чудесное явление, это живая девочка, ребенок. Очень маленькая для своего возраста — примерно лет двенадцати-тринадцати, — она была одета в длинную свободную тунику и мягкие башмаки. Собака доставала ей почти до пояса.

Черный Шип неподвижно стоял у дерева. Он выглядел скорее тенью, чем живым существом. Девочка задрала голову и разглядывала его с нескрываемым любопытством. Глаза ее, огромные и сияющие, казалось, излучали свет. Пес снова беспокойно зарычал, и хозяйка положила руку ему на голову:

— Тише, Кэдгил! Это же друг!

На мгновение зверь успокоился, но тут же взглянул в сторону и снова угрожающе оскалился. Из зарослей на противоположной стороне просеки раздался едва слышный успокаивающий звук. Черный Шип схватил девочку за худенькое плечо.

— На дерево! — шепотом приказал он и подсадил ее на нижнюю ветку. Быстро и легко, как эльф, она тут же залезла выше. Юноша тоже подтянулся и устроился на толстом суке.

Собака все еще стояла под деревом.

— Кэдгил! — нагнувшись, прошептала фея. — Беги и разыщи Уота!

В этот момент просека наполнилась пением летящих стрел. Прямо над головой Черного Шипа закачалась ветка: это стрела попала в листву. Девочка тихонько вскрикнула. Он крепко схватил ее за маленькую, беспомощно вытянутую руку и привлек поближе к себе, усадив на толстый, надежный сук.

Еще одно облако стрел прошуршало сквозь кроны деревьев. Черный Шип прикрыл волосы своей неожиданной спутницы ладонью: если он хотел спасти девочку, нужно было спрятать эту сияющую головку. Плечи малышки вздрагивали, но она не издала ни звука. Неожиданно стрела просвистела над самыми их головами и осыпала дождем из листьев. Оба тут же невольно сжались, как куры на насесте — почти спрятали головы под крыло.

Наконец все как будто успокоилось. Убедившись, что стрелы больше не угрожают. Шип поднял голову и внимательно всмотрелся в каждую тень на просеке.

На лесной дорожке, под деревом, он с трудом заметил фигуры двух всадников — листва почти полностью скрывала их. Юноша покрепче прижал к себе ребенка, и молитва, которую он не вспоминал, наверное, с самого детства, вдруг пришла ему на ум.