Мысленно дав себе пинка и более или менее успокоившись, она вспомнила, что в паре с Артёмом она играет главенствующую роль — внешне для остальных.

— Мне бы хотелось знать, в чём нас обвиняют! — задиристо и громко заявила она. И облилась потом: заметил ли кто, что голос подрагивает? Это самое страшное: если заметили — будут давить.

А секунду спустя подпрыгнула от низкого голоса сбоку, размеренно и гулко выговорившего на всю площадь казарменного двора:

— Часа два назад ведьма из клана Чёрных ведьм, ана Челеста, умерла страшной смертью!

Поразительные по смыслу слова изрыгал высоченный широкоплечий тип в чёрных одеждах. Хотя, может, они таковыми казались только в темноте. Но вкупе с «банданой», чья закрывающая часть скрывала его лицо до самых глаз… Рита угомонила зачастившее дыхание: она решила, что это не кто иной, как палач.

— Челеста умерла? — с жалостью спросил Артём.

Рассвирепеть в полную силу Рита не успела. Сказав эту глупую по интонациям фразу, парень оглянулся на то место, откуда их вывели в центр казарменного двора. Девушка сообразила: теперь понятен полный муки и злобы отчаянный крик Эресиана. И успокоилась.

— Вы признаёте дело своих рук? — вопросил детина в чёрном.

А Светлый князь чуть свесился с коня, продолжая бесстрастно сверлить пару страшными глазами.

— Нет, не признаём, — решительно сказала Рита, услышавшая над ухом шёпот Артёма: «Колье!», и повернула свой походный мешок открытым верхом к себе. — Полтора часа назад мы были в лавке — вот, — звонко, тоже на всю площадь двора сказала она и сунула чёрному детине ярко блеснувшее в факельном огне колье. Тот, наверное, от неожиданности (кто бы мог подумать, что обвиняемые так себя поведут?) взял протянутую ему блестяшку и с ошарашенным видом стал рассматривать вещицу. А Рита деловито продолжила, нажимая на глотку, чтобы слышали все: — Ещё через полчаса, — и вытряхнула в подставленную Артёмом полу плаща-накидки остатки содержимого мешка, — мы столкнулись с грабителями. Подрались с ними и отняли у них награбленное. Вот эти вещи. Всё. Мы не могли убить ана Челесту. Нас не было в казарме. Уж за это, за отлучку, вы можете нас наказать. Но не за смерть этой девушки.

— Вы отняли у грабителей награбленное, — с придыханием проговорил Хэймон и приподнял бровь: — Трупы… остались?

Риту чуть не вывернуло от того, как он произнёс слово «трупы». Смачно. Словно самое прекрасное слово на свете, которое надо уметь выговорить так, как произносят молитву. Глядя ему в глаза, в которых гораздо чётче вспархивали раскоряченные ломкими молниями зеленоватые пауки, она жёстко сказала:

— Мы явились в Светлый Рейндагар защищать живых, а не убивать их, какими бы они ни были. Но вы можете послать в тот переулок, где мы с ними встретились, магов, которые подтвердят наши слова.

— Они нарушили правила казармы, но не убивали Челесту! — хрипло, срывая голос, закричал пробившийся-таки ближе к ним и расслышавший «беседу» Кассиус, обращаясь к рядам солдат, стражников и охотников. — Они не убивали!!

Светлый князь потерял интерес к обоим сразу после этих слов коменданта. Он выпрямился в седле и кивнул чёрному детине. Тот поспешно отошёл и сел на свою лошадь. Кругами объезжая двух самовольщиков и то ли невольно, то ли специально делая так, чтобы они жались друг к другу, княжеская свита потянулась на выход со двора.

Несмотря на толкучку, устроенную свитой князя, которая явно чувствовала свою безнаказанность, Рита успела заметить, как Хэймон оглянулся, и холодом блеснули глаза, обводящие людей во дворе. И короткий миг, когда они остановились на ком-то конкретном.