Мэри Кубица. Пропавшая
Посвящается Аддисон и Эйдану
Пролог
Одиннадцать лет назад У него на воротнике след от губной помады. Она замечает это, но ничего не говорит, просто стоит и нервно качает на руках плачущего ребенка – вверх вниз, вверх вниз, словно игла швейной машины, которая стучит по ткани. Опять это жалкое вранье, это вечное «извини, что опоздал, просто…», которое она слушает почти каждый вечер. Заготовил, похоже, целый список оправданий и попеременно их выдает: то в пробке застрял, то коллегу со сломанной машиной выручал, то завис на телефоне с возмущенным страхователем, которому не возместили ущерб от пожара… Чем подробнее объяснение, тем больше она убеждается во лжи. И все таки хранит молчание. Стоит выразить недоверие, и он сразу вспылит, обвинит во всем ее же – мол, «хочешь сказать, я вру?!». Поэтому она и не заикается. К тому же в ее случае раздувать скандал из за губной помады – не иначе как двойные стандарты. – Ничего страшного, – говорит она, отводя взгляд от воротника. После они ужинают, чуть позже смотрят телевизор. Затем она укладывает малышку спать, покормив прямо перед сном, чтобы та не проголодалась и не проснулась, пока мамы не будет дома. Выйдя из спальни во всем спортивном, сообщает, что пошла на пробежку. – Сейчас? – удивляется он. На часах больше десяти. – А что такого? Он долго смотрит на нее с непроницаемым выражением лица. – Когда люди поступают так безмозгло, им обязательно приходит конец. Интересно, что именно он подразумевает под безмозглым поступком: выходить на пробежку на ночь глядя или изменять мужу? Лучше верить, что первое. Она нервно сглатывает. Весь день мечтала об этом часе и отступать в последнюю минуту не намерена. – А когда еще мне идти? – Круглыми сутками дома одна с ребенком. Времени на себя совсем нет. – Как знаешь, – пожимает он плечами и, встав с дивана, отправляется спать. Она выходит через парадную дверь, оставляя ее незапертой, чтобы не брать с собой ключи, и пробегает первый квартал на случай, если он станет следить из окна спальни. Забежав за угол, она останавливается и набирает сообщение:
Я скоро.
Следом приходит ответ:
Жду. Она тут же удаляет переписку. Неужели по ней, как и по ее мужу, сразу все понятно? Неужели ее действия так же очевидны, как губная помада на воротнике? Да нет, вряд ли. Муж у нее вспыльчивый: на ней бы давно живого места не осталось, будь у него хоть малейшее подозрение, что, уходя из дома, она отправляется в конец Четвертой авеню, в сотне футов от крайних домов, садится в припаркованный там автомобиль и занимается сексом с каким то типом. Тихая вечерняя улица… Только этого часа она всегда с нетерпением и ждет, предаваясь мечтам о том, как, пусть и недолго, ей будет хорошо с едва знакомым мужчиной. Он не первый, с кем она изменила мужу. И не последний. После рождения ребенка она хотела остановиться, не изменять больше, но оно того не стоило. Зовут его Сэм; впрочем, не факт, что это настоящее имя. Уже несколько месяцев они время от времени встречаются, когда кого то из них обуревает желание. Как ни странно, познакомились они во время ее беременности – некоторых мужчин это заводит. С ним она чувствовала себя сексуальной, даже несмотря на набранный вес, чего не бывало с мужем. Сэм женат. На протяжении того недолгого времени, что они видятся, он снимает кольцо и кладет его на приборную панель, будто освобождаясь от вины. Она же кольца не снимает – ведь если кто и виноват в ее изменах, так это муж. Око за око, только и всего. В небе мерцают звезды, среди них показывается Венера. |
