Пожалуйста… пожалуйста, только бы не нашел.

Я задохнулась. Тьма словно бы вилась вихрями вокруг меня, захлестывала… тянула вниз, все глубже и глубже в пещеру. Поглощала. Меня заглатывала чернильно-черная темнота. Внезапно я будто разучилась дышать. Не могла даже пошевелиться. Я чувствовала, что тону в тенях… тенях среди теней… тени плясали и перекатывались среди теней…

Я беспомощно падала в темноту, какой еще никогда в жизни не видела. И, падая, я понимала, что исчезаю, исчезаю, исчезаю…

Неужели именно так и приходит смерть?

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Наши дни

— Майкл? Майкл Фрост!

Услышав свое имя, я оторвался от телефона. Я разглядывал СМС-ку от Пеппер Дэвис, моей подружки, пытаясь сообразить, что же там написано. Пеппер предпочитает присылать не слова целиком, а только наборы букв типа ОМГ или ППЦ, после чего следует длинная вереница смайликов. Я же никогда не был силен в языках. Спросите хоть мистера ЛеФора, моего учителя французского. Порою приходится истратить двадцать минут на то, чтобы расшифровать сообщение от Пеппер, в котором на самом деле сказано: «Встречаемся после уроков у тебя дома».

— Эй, Майкл!

Я опустил телефон, обернулся и увидел, что из молочного отдела мне улыбается какой-то парень. Поначалу я его не узнал. Лет ему было, вероятно, немного больше, чем мне, где-то слегка за двадцать. Волосы его были обриты на висках, а одет он был в бордово-желтую фуфайку с надписью «МИРОВОЕ ТУРНЕ 09», выпущенную поверх мешковатых брюк цвета хаки.

Он переложил в другую руку корзину с продуктами и подошел ко мне.

— Эй, это же я. Бадди Гриффман. Помнишь? Я стажировался у твоего отца в магазе пару лет назад.

— А, точно! — сказал я. — Как жизнь?

— Жизнь бьет ключом. — Он показал на корзину. Я увидел огромную упаковку памперсов и несколько бутылочек с надписью «Симилак». — Вот, мальцом обзавелся. — Он как-то странно мне улыбнулся, словно ему отчего-то было неловко. — Больше не стажируюсь, понимаешь?

Я кивнул. Телефон пискнул, но я не стал обращать внимания. Вероятно еще одно нечитабельное послание от Пеппер.

— Где работаешь, Бадди?

Он пожал плечами.

— Да так, то там, то здесь, знаешь, как оно бывает. Живем с моими предками в Мартинсвилле. — Он переминался с ноги на ногу. — Как твой отец поживает? Как у него с делами? Неплохо, верно? Нынче зимой…

Я кивнул:

— Точно, снега навалило тонну. Знаешь же, для снегоходов самое оно. Папа, небось, единственный в городе человек, который молится, чтобы зимой выпало побольше снега.

Бадди откинул голову и расхохотался. Пожалуй, чересчур громко. Ничего особо смешного я не сказал. Последовал неловкий момент, когда никто из нас не знал, о чем говорить дальше.

Я помахал телефон.

— Мне тут это… ответить надо…

— Майкл, передавай привет отцу. — Он снова переложил корзину в другую руку и пошел дальше по проходу. Несмотря на то, что снегу на улице намело по щиколотку, обут он был в сандалии!

Я совершенно не помню этого малого, подумал я. Неужели я когда-то был с ним знаком?

Я покатил тележку в противоположном направлении. В ней уже лежали куриные грудки и овощи, которые просила мама. Теперь предстояло отыскать черные оливки. Даже не спрашивайте. Для какой-то очередного кулинарного чуда, которое мама намеревалась сварганить на скорую руку сегодня вечером.

Я постоянно вынужден бегать сюда, в «Фуд-Март», за покупками для мамы. Я далеко не лучший в мире покупатель. Признаться, я в этом деле полный профан.