Кларк поспешно стаскивал с себя белый халат, на глазах превращаясь в отпускника.

– Джейн Доу. Настоящее имя пока не установлено. Видимых травм не обнаружено. Не все ясно с содержанием жидкости в организме. Сайкс и Рэтчет сейчас в прозекторской.

– Это они привезли труп?

– Да. Так что в вашем распоряжении добротный полицейский отчет.

Кэт встала, стряхнула сахарную пудру со штанов своего хирургического костюма.

– Вы у меня в долгу, – сказала она, выходя вслед за Кларком в коридор.

– Конечно-конечно, – пробормотал Кларк.

Он зашел к себе в кабинет за курткой – настоящей курткой рыболова, с десятками карманов и карманчиков, из которых торчали снасти.

– Не вылавливайте всех угрей, – попросила Кэт. – Оставьте и для нас.

Кларк расплылся в улыбке и по-военному отсалютовал ей.

– В глушь штата Мэн держу я путь, – продекламировал он, направляясь к лифту. – До встречи на следующей неделе.

Покорившись судьбе, Кэт открыла дверь прозекторской.

Привезенный труп переложили на стол, но еще не вынули из мешка. Сержант Лу Сайкс и детектив Винс Рэтчет ждали Кэт. Оба были ветеранами так называемого «клуба ножа и пистолета». Сайкс одевался щеголевато, всегда был в костюме и при галстуке. Этот чернокожий детектив убойного отдела предпочитал ворочать трупы в двойках от Версаче. Его напарник Рэтчет, наоборот, любил спортивную одежду. Его фигура вполне могла бы красоваться на упаковках продуктов здорового питания «Слим-фаст». Сейчас Рэтчет стоял возле полки и с детским изумлением разглядывал банку для препаратов.

– Что это за чертовщина? – спросил он, указывая на содержимое банки.

Старина Винс никогда не боялся, что его вопросы сочтут глупыми.

– Это правая средняя доля легкого, – пояснила Кэт.

– А я подумал было, что это мозг.

– Вот потому она доктор, а ты тупой коп, – засмеялся Сайкс.

Он поправил галстук.

– Разве не Кларк будет проводить вскрытие?

Кэт надела хирургические перчатки.

– Увы, этим займусь я.

– Твоя смена начинается в восемь.

– Мне тоже так казалось.

Кэт подошла к прозекторскому столу, взглянула на мешок и ощутила знакомое нежелание расстегивать молнию и смотреть на содержимое черного пластика.

«Сколько таких мешков я открыла? – думала Кэт. – Сто? Двести?»

И с каждым была связана своя ужасающая история. Самое сложное – не физически, эмоционально – взяться за бегунок молнии и повести его вниз, разделяя полоски. Когда тело извлекут, Кэт, оправившись от шока, приступит к работе с бесстрастием ученого. Но первый взгляд, первая реакция всегда были чисто эмоциональными и не поддавались контролю.

– Ну, ребята, – обратилась она к полицейским, – что можете сообщить по этому трупу?

Рэтчет шагнул вперед, открыв записную книжку. Книжка выглядела продолжением руки, сопровождая ее владельца всегда и везде.

– Женщина. Белая. Без документов. Возраст – от двадцати до тридцати. Тело обнаружено сегодня утром, в четыре часа, в районе Южного Лексингтона. Видимых повреждений нет. Свидетелей тоже нет. По этому трупу вообще ничего нет.

– Южный Лексингтон, – повторила Кэт, и сейчас же перед ней встала картина той части города.

Место, знакомое ей очень даже хорошо: улицы, переулки, игровые площадки, огороженные колючей проволокой. И над всем этим – громады семи домов. Мрачных двадцатиэтажных коробок. Что с них взять? Муниципальное жилье.

– «Муниципалка»? – спросила Кэт.