Глава 4

— Что! — Риган даже задохнулась — так потрясли ее эти слова. — В Америке полно неграмотных грубиянов, и живут они в деревянных хижинах. Что там есть еще помимо кровожадных индейцев и страшных животных, не говоря уже о высоких дикарях! Нет, ничто не заставит меня поехать в вашу отсталую страну.

Глаза Тревиса быстро утратили веселое выражение, он встал и двинулся к ней.

— Проклятая англичанка! То же самое я слышу каждый день от ваших соотечественников — «джентльменов». Меня щелкают по носу за то, как я говорю или одеваюсь, или потому, что у кого-то родственник погиб на войне в те времена, когда я был еще мальчишкой. Мне, черт побери, надоело, что на меня смотрят как на нечто дрянное, и я не желаю этого слышать от тебя!

Риган отпрянула и, защищаясь, рукой закрыла шею.

— Хватит мне ходить вокруг тебя на цыпочках: отныне будешь делать то, что я скажу. Если бы я оставил дитя вроде тебя одну здесь, где у тебя нет ни единого друга, я никогда бы себе этого не простил. Не буду докучать тебе рассказами о том, что такое Америка, раз ты сама так хорошо это знаешь, но зато в моей стране девочек не выбрасывают из дома за одно только непослушание. Когда мы приплывем в Виргинию, ты сама выберешь себе занятие, которое подобает английской «леди», — он произнес это слово с презрением, — более достойное, чем шляться по улицам. А ведь это тебя и ждет, если я оставлю тебя здесь.

Прищурившись, он посмотрел на Риган, прижавшуюся к стене.

— Ясно? — не дав ей возможности сказать хоть слово, он стремительно вышел из комнаты и запер за собой дверь.

— Да, Тревис, — прошептала она ему вслед. Она обрадовалась, что он ушел, поскольку в присутствии Тревиса вообще не могла думать. По крайней мере, раз она его так рассердила, он не заставит ее заниматься в постели этими ужасными вещами и, может быть, даже отпустит ее совсем, если она его совсем разозлит. Улыбаясь, Риган села и стала обдумывать свой побег, мечтая о том, как хорошо будет бежать от этого грубияна американца. Подумать только! Как ему могло прийти в голову, что она поедет в Америку!

Съежившись на стуле, она завернулась в одеяло и представила, насколько ужасна Америка, а потом вспомнила рассказы служанки, чей брат плавал в эту страну и, вернувшись, рассказывал зловещие истории с множеством кровавых подробностей.

Когда огонек свечи погас, и комната погрузилась во мрак, она стала поглядывать на дверь, задаваясь вопросом, когда же вернется Тревис. Уже глубокой ночью она встала со стула и вскарабкалась в просторную холодную кровать и зарылась в подушки. Это было не так приятно, как рядом с большим теплым телом, однако она немного согрелась. Наутро у нее болела голова, и настроение было ужасное. Ее возмутило, что этот американец на целую ночь оставил ее одну без всякой защиты, на милость любого, кто смог бы подобрать ключ к ее комнате. То он говорит о том, как будет о ней заботиться, то вдруг бросает совершенно беспомощную.

Ее мрачные мысли прервал торопливый стук, и дверь открылась. Риган сложила руки на груди и вскинула голову, готовясь показать Тревису, что его уход ее совершенно не тронул. Но вместо низкого голоса Тревиса раздался легкий женский смех. Риган задохнулась от изумления, когда увидела, как в комнату входят три женщины, неся какие-то толстые книги и корзины.

— Вы мадемуазель Риган? — спросила хорошенькая миниатюрная брюнетка. — Меня зовут мадам Роза, а это мои помощницы. Мы пришли сшить вам одежду для путешествия в Америку.

Риган потребовалось несколько минут, чтобы осознать происходящее. Как оказалось, Тревис нанял бежавшую из Франции мадам Розу, которая в прошлом была портнихой одной из дам в свите королевы Марии Антуанетты, чтобы она подготовила полный гардероб для его пленницы.