— Неужели тебе нужен дом, где каждый раз, выйдя на улицу, ты будешь подвергаться нападению? Хочешь, чтобы сегодняшняя история повторилась?

— Это не настоящая Англия! — умоляющим тоном ответила она. — Есть же здесь прекрасные люди и дома, полные любви, дружбы и…

— И чего? — резко спросил он. — Денег? Именно в деньгах и заключается вся разница между местными негодяями и благородным сословием, которое ты обожаешь. Аристократами, которые выгнали из дома невинное дитя, вроде тебя. А мне сдается, что эти замечательные люди, которых ты знаешь, — примерно то же самое, что свора, пытавшаяся тебя раздеть.

В глазах Риган стали медленно наполняться слезами, и когда она подняла голову, Тревис увидел в них горечь.

Риган подумала, что не может жить без мечты, ей нужно верить в любовь и красоту. Должно же что-то заполнить пустоту, возникшую в ее жизни.

Не совсем понимая, о чем думает Риган, Тревис догадался, как она унижена, и при виде ее слез смягчился. Он тут же сел рядом с ней на кровать и обнял ее, пытаясь защитить от мучительных воспоминаний.

— Ты полюбишь Америку, — ласково сказал он, поглаживая ее волосы. — Народ у нас хороший, честный, ты понравишься нашим людям. Я познакомлю тебя с половиной населения Виргинии. Не успеешь глазом моргнуть, как у тебя появится множество друзей — ты сама знать не будешь, что с ними делать.

— Друзей? — прошептала она, прижавшись к Тревису, и только сейчас начала понимать, как сильно пережитое в порту подействовало на нее. Она все еще ощущала на своем теле цепкие жадные руки.

— Ты даже не представляешь себе, сколько в Америке замечательных людей. У меня есть младший брат, Уэсли, которому ты понравишься. И, конечно же, я знаю Клея и Николь. Николь — француженка, и как примется лопотать по-французски, что молния за ней не угонится.

— А она красивая? — Риган всхлипнула.

— Почти такая же красивая, как ты, — улыбнулся он, лаская ее волосы. — Когда я уезжал, она как раз должна была рожать. Ребенку сейчас уже несколько месяцев. К тому же у нее уже есть пара близнецов.

— Близнецов?

Засмеявшись, Тревис отодвинул ее и вытер ее слезы — Неужто ты так и не поняла, что я забираю тебя в Америку не в наказание и не потому, что мне нравится похищать девочек? Да просто у меня нет выбора! Ничего другого я для тебя сделать не могу.

По обыкновению назвав вещи своими именами, он попытался ее успокоить. Но слова Тревиса произвели на Риган обратное впечатление. Ее дядя и Фаррел тоже говорили, что вынуждены с ней мириться, а ей так надоело быть людям в тягость.

— Пустите меня! — вскрикнула она и оттолкнула Тревиса.

— Так в чем же дело на этот раз?

Повернув голову, она попыталась укусить лежавшую на ее плече руку.

Тревис опять толкнул ее на кровать и потер руку.

— Я тебя совсем не понимаю. Всего час назад я спас тебе жизнь, а сейчас пытаюсь как можно мягче объяснить тебе, что защищаю прежде всего твои интересы, а ты на меня набросилась. Я тебя совсем не понимаю.

— Поймите же! — выдохнула она. В ее глазах горел огонь. — Мне бы не пришлось от вас убегать, если бы вы не держали меня взаперти. И меня бы не пришлось спасать, если бы я не встретила вас. Можно сказать, что вы спасли меня от самой себя, но для себя.

В изумлении открыв рот, Тревис воззрился на нее:

— Вам всегда в голову приходят такие мысли? Вы всегда идете к цели десятью разными извилистыми дорогами?

— Полагаю, вы использовали это американское выражение для того, чтобы скрыть полное отсутствие логики в ваших словах. Все дело в том, что я ваша пленница и прошу освободить меня, — заносчиво ответила Риган, сложив руки на груди и гордо отвернувшись.