К счастью, в этот момент Фаррел не видел лицо Риган. На нем отразилось выражение крайнего изумления, которое тут же исчезло. «Ах ты, надутый щеголь!» — подумала она. Неужели Фаррел и в самом деле полагает, что она не помнит тот мерзкий вечер много лет назад, забыла, почему он хотел на ней жениться?

Когда он выпрямился, Риган уже улыбалась. Она сумела добиться многого именно благодаря тому, что никогда открыто не демонстрировала свои чувства.

— Да, — ласково ответила она. — Прошло так много времени. Присядьте. Хотите что-нибудь выпить?

— Виски, если у вас есть.

Она налила ему полный стакан ирландского виски и невинно улыбнулась, когда он заморгал от неожиданности. Усевшись в кресло напротив него, Риган спросила:

— Как поживает мой дядя?

— К сожалению, он умер.

Риган ничего не ответила, еще не сумев разобраться в собственных чувствах. Несмотря на все дурное, что он сделал ей, он все же приходился ей родственником.

— Зачем вы приехали сюда, Фаррел?

Он ответил не сразу.

— Из-за чувства вины, — наконец заявил он. — Хотя в сцене, которую ваш дядя устроил в тот вечер, я вряд ли повинен, но все же чувствовал свою ответственность. Что бы вы тогда ни подумали, вы не были мне безразличны. Я беспокоился из-за того, что вы были столь юной, рассердился на вашего дядю за то, что он держал вас взаперти и ничему не учил. — Он рассмеялся, как будто они обменялись шутками. — Вы должны признать, что не были за столом самой красноречивой собеседницей. Я всегда был против того, чтобы детей лишали возможности учиться в школе. Не исключаю, правда, что в других семьях такое принято.

— А что же сейчас? — Риган очаровательно улыбнулась.

— Вы изменились. Вы… вы больше не ребенок. Она не успела ответить: дверь распахнулась и вбежала Дженнифер, сжимая в грязном кулачке цветы с оборванными стеблями. Ей уже исполнилось три года, и она стала необыкновенно хорошенькой: миниатюрной как Риган, а глаза и волосы ее были в точности, как у Тревиса. От отца она унаследовала еще и жизненную стойкость, ничего не боялась, в отличие от Риган, какой та была в этом возрасте.

— Мама, я принесла тебе цветы, — с улыбкой сказала она.

— Как это хорошо! Вот теперь я вижу, что действительно наступает весна, — ответила Риган и горячо обняла свою крепенькую дочку.

Дженнифер, которая никогда никого не стеснялась, посмотрела на Фаррела широко открытыми глазами.

— Кто это? — спросила она театральным шепотом.

— Фаррел, познакомьтесь с моей дочерью Дженнифер; а это мой старый прут, мистер Бэтсфорд.

Дженнифер выбежала из комнаты так же стремительно, как и вбежала, на ходу выдавив из себя «Здравствуйте».

Девочка слишком сильно хлопнула дверью, и Риган с любовью посмотрела ей вслед, потом опять обратила свой взор на Фаррела.

— Мы редко видим Дженнифер. Она носится по гостинице, по двору, вечно в движении.

— А кто ее отец? — немедленно поинтересовался он.

Риган поведала ему ту же ложь, которую рассказывала остальным, торопливо объяснив, что овдовела; но поскольку весь день мысли ее были о Тревисе, глаза, видимо, выдали ее. Она поймала быстрый взгляд Фаррела, но больше ничего не добавила — приукрашивая вымысел, она только сделала бы его менее убедительным.

— Мне не следует больше занимать ваше время — вас ждет работа, — произнес Фаррел. — Вы поужинаете со мной?

Все еще ощущая неловкость от того, что Фаррел понял обман, она с готовностью согласилась.

— Тогда до вечера. — Он улыбнулся и вышел. Фаррел сразу же направился на кухню, чтобы заказать старшему повару совершенно особый ужин.