Неужели вы не поняли, что некоторые ваши последние поступки не прошли незамеченными в Скотланд-Ярде.
— Я не совсем вас понимаю, — сказал Майкл Грант.
Но Кристина готова была присягнуть, что он все отлично понимает. Он не смотрел в ее сторону, и ей было больно сознавать, что больше всего на свете ему хотелось бы, чтобы ее не было при этом разговоре.
— Вы, сэр, в какой-то мере общественный деятель и Скотланд-Ярд не может не знать о кое-каких разногласиях, которые у вас когда-то были с Карози. Карози вот уже несколько месяцев находится в Англии. Естественно, вас охраняли на тот случай, если у него возникнет мысль о вендетте. Очевидно, мы опасались не напрасно. Давно ли вы сами об этом узнали, мистер Грант?
— О том, что он в Англии, три месяца тому назад. А о его мыслях о мести — всего несколько часов назад.
— В момент венчания.
— Нет, днем на дороге. Но мне почти не о чем вам рассказать, инспектор.
Грант описал Фрэттону все свои переживания с такими мельчайшими подробностями, что Кристина была поражена: он не упустил ни одного пустяка, охарактеризовал картонное лицо в шкафу, его цвета, запах свежей масляной краски.
— А Прендест-художник, — закончил он таким тоном, что Кристине стало ясно, что он подозревает, — Прендест подослан Карози.
— Да, сэр, я знаю. Скажите, сэр, вы на самом деле видели Прендеста на участке после обеда?
— Нет. Но я уверен, что картонное лицо в шкафу — его работа, поэтому я подумал, что будет полезно заставить художника понервничать перед разговором с вами, инспектор.
— Если бы я сделал что-либо подобное, меня назвали бы провокатором, можете не сомневаться, — совершенно серьезно сказал Фрэттон. — Думаете здесь побыть несколько дней?
— Хотите, чтобы мы остались?
— Да, сэр. Всего лишь полчаса назад я разговаривал со Скотланд-Ярдом. Сказать по правде, не найти более подходящего места для ловушки Карози. За отелем нетрудно установить плотное наблюдение, мы без труда можем проверить всех выходящих отсюда. Вы знаете, как нам необходим Карози? А вы представляете для него определенную приманку. Но не воображайте, что он приехал в Англию ради мести. Нет, он не такой дурак! Ярд опасается, что мы не можем взять его за прошлое, поскольку не располагаем бесспорными доказательствами. Уверен, что вы меня понимаете, миссис Грант.
— Конечно, — ответила Кристина.
— Мне бы не следовало втягивать тебя в такую историю, дорогая, — вздохнул Грант, — и, наверное, никто не позавидует началу нашего медового месяца.
Фрэттон хранил молчание. По-видимому, мужчины ждали ее решения.
Можно было сделать только одно. Кристина поняла, что сейчас не время думать о собственном покое. Случилось так, что полиция рассчитывает на них. Медовый месяц был специально избран для мести. Она пыталась скрыть, как она напугана, как слова инспектора заставили ее понять, что Карози был преступником крупного масштаба, с которым трудно справиться даже самому Скотланд-Ярду.
— Разумеется, мы должны остаться, — сказала она с неправдоподобной беспечной улыбкой.
— Огромное вам спасибо, — сказал Фрэттон.
Когда он ушел, Грант запер дверь, подошел к Кристине и обнял ее с бесконечной нежностью. И вскоре они остались во всем мире одни.
Позднее, когда он уже уснул, сжимая ее в своих объятиях, она сообразила, что он так и не сказал, почему его так ненавидит Карози.
Прендест дрожал как осиновый лист, когда выходил из номера Гранта, а вид констебля, дежурившего у входа, заставил его изо всех сил броситься в свою комнату. Первым делом он заперся на ключ и вытер обильно струившийся пот со лба. Потом подошел к шкафу, вынул бутылку виски и налил себе полный стакан. |