– Ни в коем случае! – возразил Хэнк. – Я не могу…

– Они готовы платить обычные пижонские цены, – торжествующим тоном объявил шериф.

– Ну, в таком случае… – заколебался Хэнк. – Это меняет дело. А что, этот парень, новый ее ухажер, тоже приезжает?

– Конечно нет, – ответил шериф. – Он хочет остаться в тени. Жмется к земле, как молодой олененок, в надежде остаться незамеченным. Это сын богатого брокера, у которого куча денег и политические рычаги. Парня зовут Гридли. Его отец – приятель Эда Харвела. Поэтому Эд так старается. И Гридли по-своему прав. Предположим, ее муж найдется. Но по-прежнему ничего не будет помнить. А может, он исчез потому, что ему надоела жена. В таком случае он может нанять адвоката и затеять сложный бракоразводный процесс. Нет, – заключил Билл, – Гридли-сын будет сидеть тихо. Как фазан на зерновом поле.

– Как бы там ни было, – решительно заявил Хэнк, – мои вьючные лошади в любой момент готовы отвезти всю партию в Мидл-Форк. Конечно, я не знаю этого городского детектива…

– Давай-ка вместе навестим Тома Мортона, – предложил шериф.

Шериф и Хэнк Лукас вышли из деревянного здания полицейского участка на залитую солнцем улицу. Раскинувшийся перед ними город был типичным для штата Айдахо. Он выглядел обманчиво – казался привлекательным для тех, кто его не знал. Единственная главная улица тонкой лентой пересекала город из конца в конец. Застроенная по обе стороны обшарпанными каркасными домами с бесчисленными конторами, она никак не отражала истинного богатства города. Со всей обширной округи сюда стекались скотоводы, чтобы оформить свои сделки. Этот город был центром округа побольше иного восточного штата. В банке, разместившемся в одноэтажном здании, неспешно обсуждались финансовые сделки, которые и не снились иным столичным банкам, расположившимся в шикарных небоскребах.

Шериф и Хэнк Лукас зашли в фотомастерскую Тома Мортона. Его приемная оказалась невзрачной комнатой, увешанной фотографиями. Это были молодые люди в военной форме, девушки, сфотографированные во время вручения им аттестатов зрелости, скотоводы. Снимки чередовались с раскрашенными от руки картинками горных ландшафтов.

Не обращая внимания на надпись: «Звонок фотографу», шериф и Лукас затопали по деревянному полу в сторону жилых комнат и фотолаборатории.

– Привет, Том, – окликнул шериф фотографа.

– Привет, – ответил голос из-за двери с табличкой: «Фотолаборатория».

– Это шериф, – отрекомендовался Билл. – Чем ты там занимаешься?

– Вынимаю пленку из проявителя. Подождите минутку, сейчас выйду.

Чувствуя себя как дома, прибывшие уверенно направились в гостиную. Там они расположились в креслах рядом с пузатой печкой, от которой исходило благословенное тепло. И стали дожидаться Мортона.

Прошло несколько минут, и на пороге появился фотограф. Это был высокий, тощий человек, окутанный парами кислого фиксатора, пахнувшего маринованными огурчиками.

– Чему обязан, ребята? – с ходу спросил он.

Билл Кетлин показал ему фотографию:

– Твоя открытка, Том?

– Откуда мне знать, – пожал тот плечами.

– Разве не твои закорючки вот здесь, в углу? – ткнул пальцем шериф.

Фотограф взял открытку, покрутил ее в руках, взглянул на цифры в верхнем правом углу.

– Моя открытка, – ответил он.

– Как ты узнал? – спросил шериф.