— Вот бы эта ведьма при виде крови в обморок грохнулась, — размечтался кто-то из недомагов.

Его поддержали смешками.

— Адепт Хорьков, вы следующий, — отметила заслуги нахала госпожа Фаина.

Теплая пухленькая ладошка взяла мою руку…

— О!.. — целительница смотрела прямо на двойной белый шрам — след от клятвы.

Изумление ее было столь явным и она его так старательно выпячивала, что мне во второй раз за последние десять минут померещилось неладное.

Шрама почти не видно… если, конечно, не знать, что он там есть, и не присматриваться специально.

— Как интересно… — пробормотала подозрительная особа.

— Я поранила руку. — Сама не понимаю, откуда возникла потребность оправдываться. — Давно. В детстве.

Мягкий свет на миг исчез из глаз целительницы, его место заняло нечто другое. Впрочем, я не успела понять, что именно, так быстро она вернула маску на место.

А сомнений в том, что это лишь маска, теперь уже не было.

— Дважды на одном месте? — иронично приподняла тонкую бровь госпожа декан.

— С ведьмами иногда еще и не такие происшествия случаются. — Я чувствовала себя как уж на сковородке.

Отговорка подействовала, с рядов раздались редкие смешки.

Но только не на Фаину!

— И уже в детстве ты знала заклинание сильнейшей магической клятвы? — закатила глаза в фальшивом изумлении целительница. — В противном случае следа бы не осталось. Интересное у тебя было детство, ведьмочка… Я так понимаю, смысла спрашивать, о чем была клятва, нет? Не расскажешь? Ладно, не буду тебя мучить, ни к чему царапать такую хорошенькую ручку. Возвращайся на место, я выберу другого добровольца. Адепт Хорьков!

В лекционном зале стало так тихо, что казалось, будто от каждого шага разносится эхо.

Мне ведь не померещилось? Она специально устроила весь этот цирк?

Пока добралась до своего места, накрутила себя настолько, что думать больше ни о чем не могла. Откуда она узнала? Зачем выставила кусок моей тайны на всеобщее обозрение? Что затевает?

Я дрожала как осиновый лист и никак не могла сосредоточиться на том, что эта Фаина объясняет на примере своей новой жертвы.

— Цветанка, ты в порядке? — заметила мое состояние Элла.

— Нет, — шепотом ответила подруге. — Эта преподша что-то затевает. У меня предчувствие.

— Надо напоминать, что провидица у нас я? — Она ободряюще сжала мою руку. — Не накручивай себя.

Вот кто бы говорил! Сама не далее как сегодня из-за нелепого сна на меня набросилась. Но от язвительных комментариев я удержалась. Ни к чему портить отношения.

Краса, кстати, тоже не разделяла моего беспокойства.

— А по-моему, она милая…

Остаток занятия я сидела как на иголках и от каждого мимолетного взгляда преподавательницы дергалась, будто меня пчелы жалили. Куда только девалось все ее очарование и то чувство спокойствия, которое окутало меня, едва она вошла? Теперь этого не было. Мной овладело непонятное беспокойство, и отделаться от него, чтобы записать что-то из материала, не получалось.

Предмет не профильный, контроля за успеваемостью не будет — это плюс.

Прогуливать нельзя, иначе нарвусь на личную отработку, а такого потрясения я точно не выдержу — это огромный минус.

Вывод: надо сидеть тихо, желательно где-нибудь в середине, и на глаза главе целительского факультета особо не попадаться.

Перерыв принес свое открытие. Но перед этим — записку от Глеба.

Встретимся в восемь возле лавки старьевщика.