|
Самые лучшие из автостоянок оккупировали, как правило, ребята постарше, которые терпеть не могли «чайников» вроде Марка и Джимбо и насмехались над их снаряжением, а то и пытались отобрать его, хотя сами были экипированы отменно. Марк как-то увидел в «Леджере» объявление, размещенное двадцатилетним хиппи с дредами[6] по имени Джеффи Матущак, который решил расстаться со спортом и окунуться в духовную жизнь в Индии, поэтому предлагал купить две его доски за пятьдесят долларов. Последние свои деньги они потратили на покупку через Интернет специальных ботинок «Ди-Си Мантика». Снаряжение Джимбо и Марка смотрелось здорово, чего не скажешь об умении им пользоваться. Опасаясь насмешек и унижения, они тренировались то на спортивной площадке в Куинси, то на широких ступенях окружного музея, что в центре города, но большей частью — на улицах, поблизости от своих домов, особенно на Мичиган-стрит, в одном квартале на запад.
В день, когда одержимость Марка впервые заявила о себе, он проехал на доске мимо входа в переулок, выкатился по Мичиган-стрит и, сделав лихой финт, чуть склонился вперед, расставив в стороны руки. Мичиган-стрит сбегала вниз гораздо круче, чем Сьюпериор-стрит, и делала довольно резкие повороты, в память о которых на руках и ногах обоих друзей имелось изрядное количество синяков. С Джимбо в двадцати—тридцати футах за спиной Марк опять лихо — и достойно подражания — зарулил за угол Вот тут-то и поджидал его поворотный момент. Марк вдруг заметил то, чего никогда прежде не замечал, просто не обращал внимания, несмотря на то что увиденное годами находилось на этом самом месте, буквально за углом. Это был маленький дом, не поддающийся описанию или классификации, за исключением разве что нежилого и заброшенного вида пустующего явно не один год здания. Осознав, что наверняка видел этот домишко тысячи раз, Марк удивился, почему он никогда не обращал на дом внимания. Взгляд его скользил по фасаду, не задерживаясь ни на чем До сего момента здание словно отступало на недостойный внимания задний план. Это так поразило Марка, что он спрыгнул с доски и ударом ногой по концу подкинул ее. На этот раз трюк сработал четко: подпрыгнув, доска встретила поджидавшую ее руку. С грохотом подкатил Джимбо и остановился рядом, опустив ногу с доски на тротуар. — Йоу[7] ведущий, — окликнул он, — чего встал? Марк ничего не ответил. — Чего ты там узрел? — Да вон, дом, — Марк показал рукой. — И что? — А он здесь раньше был? В смысле, ты видел его? — Слышь, чувак, он тут сто лет стоит, — ответил Джимбо. Он прошел несколько шагов вперед, и Марк за ним следом — И я видел. И ты видел Видим этот дурацкий дом каждый раз, когда катим по этой улице. — Да клянусь тебе, я его не видел. Ни разу в жизни. — Не гони. Джимбо сделал несколько осторожных шагов вперед, затем обернулся и изобразил на лице скуку. Разозлившись, Марк напустился на него: — Я гоню? А какого черта мне вдруг приспичило гнать об этом, а? Пошел ты, Джимбо! — И тебя туда же, Марки-Марк. — Не называй меня так. — А ты не гони. Да ну, бред какой-то. И эту бетонную стенку тоже, скажешь, не видел, а? — Бетонную стенку? Марк будто на ватных ногах сделал несколько трудных шагов и остановился возле друга. — Да за твоим домом На другой стороне переулка, напротив твоего уродского забора. Деревянный забор, который много лет назад Филип Андерхилл приколотил по обеим сторонам наглухо запертых ворот в дальнем конце их маленького заднего двора, так покосился, что едва не касался земли. — А, ну да, — сказал Марк. — Такая стена с колючей проволокой поверху. |
