— Ого!

— Честно говоря, я думал, ты расстроишься. А у тебя такой вид, будто ты счастлив до чертиков по­слушать про Калиндара.

— Ну да, счастлив. Ты сказал мне то, что я хотел узнать. Имя человека и то, что он сотворил. Он и ма­ма были родственниками. Может, он даже был ее братом!

Джимбо чуть не вздрогнул взгляд, которым Марк смотрел на него, был пугающе диким, и глаза едва не вылезали из орбит.

— Джозеф Калиндар — это Черный человек. И это из-за него мама убила себя.

— Черный человек?

— Человек, который всегда к тебе спиной. Это его я видел тогда на Мичиган-стрит.

— Чего-чего? Он что, по-твоему, призрак?

Марк покачал головой.

— Я считаю, он то, что большинство людей на­зывают  призраками. — Марк ненадолго задумался. — А что случилось с Джозефом Калиндаром?

— Его отправили в психушку, и там сосед по па­лате убил его.

— Можно поискать в сети — наверняка там все это есть.

Джимбо кивнул, затем ему в голову пришло дру­гое:

— А ты о чем это — «что большинство людей на­зывают призраками»?

Марк вдруг рассмеялся и помотал головой:

— О том, что... Ну, вроде как уходит человек, но что-то оставляет после себя в этой жизни. Что-то на­столько реальное, что мы иногда можем это видеть.

— Я лично не могу, — сказал Джимбо. — Ну не вижу я, и все. Тогда, у тебя на кухне, я не видел, что­бы кто-то стоял спиной к двери.

— Да видел ты его. За два дня до этого, вечером, и он так тебя напугал, что ты вырубился. Он — это как раз то, что осталось от Джозефа Калиндара. Мо­жет, я вижу его гораздо чаще, чем ты, потому что я его родственник. Может, к жизни его пробуждает «убийца из парка Шермана».

— Брехня все. Люди просто умирают и никогда не оставляют после себя чего-то там. Единственный человек, который может видеть покойников, это Хэй­ли Джойли Осмонд, или как там его.

— Джоэл Хэйли Осмонд[21], — поправил Марк, не уверенный, что и он правильно произносит имя. — Только ты ошибаешься. Очень многие видят покой­ников — вернее, то, что те оставляют здесь. И ниче­го здесь странного нет. Типа, умирает твой друг, и в один прекрасный день ты идешь себе по улице, смотришь в какое-нибудь окно, а в нем вдруг мель­кает его лицо. А в следующий раз ты можешь уви­деть его садящимся в автобус или идущим по мосту. Это часть его, которую он оставил здесь.

— Ну да, в тебе оставил

— Вот-вот. Я именно об этом.

— Но ты ж о нем никогда раньше не слышал.

— Зато все о нем знала моя мать. Может, мысли о нем не давали ей покоя, может, она боялась его. Этот человек сыграл важную роль в жизни моей ма­тери! Неужели, думаешь, хоть частицу всего этого она не передала мне по наследству?

— Да ты псих, — сказал Джимбо.

— Ни фига не псих. Родители обязательно что-то передают по наследству. Причем, я уверен, сами они понятия не имеют, что передают это, но пере­дают обязательно.

Словно желая положить конец разговору, Марк встал и осмотрелся. Двое-трое взрослых, сокращая путь, спешили через парк домой. Патрульный Джестер уткнулся глубокомысленным взглядом в пустое место на противоположной стороне аллеи. Друзья заметили, что стало темнеть.

Джимбо тоже поднялся и сказал чуть запальчиво:

— Это не объясняет, почему ты можешь видеть Джозефа Калиндара, который двадцать пять лет как помер!

Марк и Джимбо направились по аллее к бульва­ру Шермана, и шли они медленнее обычного.