— Денис, — сказал ван Роширен укоризненным тоном, — пошел за зубной щеткой, а купил вот это! Прямо на главной улице, в полукилометре отсюда.

Я подошел к окну и поманил верзилу Дениса пальчиком.

— Денис, — сказал я, — когда у вас кончатся патроны, не ходите так далеко за новыми. Видите лавочку напротив, да-да, с надписью «Рыба»? Спросите рыбьей икры, и вам продадут очень хорошие патроны, причем за полцены.

— Значит, — сказал ван Роширен, — с запретом не считаются? Почему?

— Потому что в местных условиях тот, кто вооружен, живет дольше того, кто не вооружен. И эта простая истина одерживает убедительную победу над человеколюбивыми намерениями законодателей.

— Но все же, — сказал ван Роширен, — большинство местных жителей не имеет автоматов.

— Большинство местных жителей питается просяной кашей без масла. Один автомат стоит столько же, сколько пятилетняя норма просяной каши без масла.

— Тогда что же изменится, когда снимут запрет на торговлю? Разве у бедняков найдутся деньги, чтобы купить себе жизнь? Разве жизнь не останется, как и всегда, привилегией богатых?

— Да, — сказал я, — жизнь останется привилегией богатых. Но каждый бедняк получит возможность записаться либо в армию Президента, либо в армию Полковника, либо в охрану одного из местных князей. Ему выдадут автомат, конечно, не просто так, а в обмен… А что может предложить туземец-бедняк в обмен? Только свою землю и свою свободу.

Ван Роширен моргал.

— Такие договоры уже заключаются, — пояснил я. — За автомат человек продает в рабство себя и семью. Если он отдает еще и землю, к договору приписывают условие, что господин будет жаловать ему тысячу патронов в год… Отчего, думаете, так выросло могущество князей? Люди меняют свободу на покровительство и безопасность. Но все это незаконные договоры. После отмены эмбарго они станут законными.

Ван Роширен скорбно молчал. Потом он спросил:

— А заключает ли такие договоры компания?

— Вы с ума сошли! Это был бы скандал.

— А после отмены эмбарго компания сможет заключать такие договоры?

— Да, — сказал я. — После отмены эмбарго компания сможет заключать такие договоры.

— Итак, — подытожил ван Роширен, — сейчас вы не можете купить земли крестьян, потому что вам их не продают. Через два года после отмены эмбарго у вас будет больше земли, чем у всех князей и у семьи Президента, вместе взятых и притом у вас будут работники, приписанные к этой земле?

— Я этого не говорил, — возразил я.

— Это я вам говорю! — сказал ван Роширен.

Я невозмутимо улыбнулся. Ван Роширен, разумеется, прав. Это было то, чего хотел Деннер и за что я ненавидел Деннера. Четыре месяца назад, когда комиссия Федерика Дейна прилетала на Новую Андромеду, «Харперс» дал комиссии взятку. Деннер взятки не дал. А деньги, отпущенные на взятку, положил в свой карман. Но он не дал взятки не оттого, что ему было жаль денег. Он не дал взятки оттого, что ему хотелось иметь в своей руке больше земель, чем всем князьям и семье Президента, вместе взятым.

— Чушь, — сказал я. — Это невыгодно компании.

— Разве выгодно было, — возразил ван Роширен, — фараону противиться Моисею? Но Господь ожесточил сердце фараона, и тот забыл о выгоде там, где речь шла о власти.

Ван Роширен повернулся и пошел вон из спальни. Верзила Денис задержался на мгновение, чтобы забрать свой автомат.