Стас взвился с кресла, бурно дыша, завертел головой, не понимая, куда попал, и заметил стоящего напротив с бокалом сока гостя.

– Вы… вы…

– На, глотни. – Ста-Пан протянул ему бокал.

Станислав одним глотком осушил бокал. Закрыл глаза, открыл, посмотрел на свою дрожащую руку. Осторожно сел.

– Это сон!

– Возможно.

– Этого не может быть!

– Потому что не может быть никогда, – в тон ему отозвался Ста-Пан.

Станислав поднял голову.

– Не могу поверить…

– Засеки время.

Стас машинально глянул на часы, хотя после слов «родича» у него в голове тотчас же загорелись и погасли цифры: двадцать два сорок четыре.

– Большинство людей, – продолжал Ста-Пан, – принципиально не может ощущать одновременно всё своё тело, только отдельные органы – руку, палец, ухо, нос. Сконцентрируйся и почувствуй сразу всего себя.

Стас послушно сосредоточился на своих ощущениях.

В сферу нового понимания вошли руки, грудь, шея, потом голова, глаза, уши. Труднее было вобрать в себя сигналы от внутренних органов, но и с этим он справился в конце концов… и на голову молодого человека обрушились вселенские темнота и тишина!

Испугавшись, он ш а г н у л обратно, выбрался в свет и в океанский прибой разнообразных звуков. Самыми оглушительными среди которых было биение сердца и гул крови в ушах.

– Засеки время, – будничным тоном проговорил Ста-Пан; оказалось, что он стоит у окна и потягивает тоник.

Станислав поднёс к глазам часы, пробормотал:

– Десять… сорок три минуты одиннадцатого…

Ста-Пан поиграл бровью.

Станислав сглотнул.

– Не может быть!

– Ты научился выходить из потока времени. По сути, это иллюстрация возможностей абсолютника. В дальнейшем ты научишься менять диапазоны восприятия от двухмерия до четырёхмерия и пользоваться волхварём. Или тхабсом, как чаще называют способ преодоления потенциальных барьеров.

– Пространства…

– Совершенно верно, и времени. На какое-то время я покину тебя. Прислушивайся к себе, приспосабливайся к новому мироощущению, наблюдай за всем, что происходит вокруг, и потихоньку осваивай раскрытые способности. Так, чтобы этого никто не замечал. И последнее: учуешь слежку за собой – сразу зови!

– Как?

– Просто вспомни обо мне.

Станислав заторможенно потёр лоб, слабо улыбнулся.

– Рехнуться можно!

– Лучше не надо, – серьёзно сказал комба. – Иначе все мои усилия пропадут даром.

– Да, конечно… что вы имеете в виду?

– Мы ещё поговорим об этом. Приходи в себя.

Ста-Пан похлопал Станислава по плечу и исчез.

Впрочем, Станислав не обратил на это внимания. Он прислушался к себе, замечая то, что никогда раньше не замечал, мимолётно убрал боль в пальце на правой руке, который едва не вывихнул во время игры в теннис. Покачал головой, вдруг осознав это. Пробормотал сдавленным голосом:

– Интересно, что он потребует взамен… Мефистофель хренов?

Никто ему не ответил. Комба Ста-Пан из «мейнстримовского» ствола Регулюма был в этот момент далеко отсюда.

Единственное, что почему-то никак не давалось, – это выход в тхабс-режим. Как Стас ни пыжился, как ни старался, преодолеть какое-то расстояние с помощью «тоннельного подбарьерного просачивания» не смог. Разозлился на себя, конечно, и даже разочаровался в своих «сверхспособностях», однако занятия не бросил и продолжал прилежно изучать мир «по ту сторону» человеческих возможностей.