Чуть не попавшись крикунам, я как раз подбегал к перекрёстку, когда услышал шум движения, ещё бы немного, и мы столкнулись нос к носу, но я успел уйти в боковой отнорок и затаиться там. Потом, дождавшись, когда крикуны уйдут, направился дальше. Пропустил две шахты, и вот нужная. Поднявшись, так же осторожно отжал замок и приподнял крышку люка. Сначала я не понял, что не так, потом сообразил, что нахожусь под бронетранспортёром. Если проще, то сгоревший в бою за космопорт бронетранспортёр сил территориальный обороны стоял как раз над люком. Как свезло-то. Правда, воняло изрядно, горелым металлом, человечиной, но по сравнению с ароматами снизу – это практически духи. По-тихому открыв люк, стараясь не задевать днище бронетехники, я выбрался наружу, не забыв свои вещи. Потом прикрыл люк, но не заперев, нужна возможность быстрого отступления. Осматриваясь, я внезапно разобрался, что броня надо мной не сил территориальной обороны, а видимо, раньше принадлежала крикунам, и зажарились внутри именно они. Рядом стоял ещё один, подбитый, и там, звеня металлом, производили ремонт. Трое крикунов восстанавливали технику. Как интересно, поглядывая на них и в сторону крейсера, из которого продолжали то выходить боевые отряды крикунов, то заводить группы пленных – будущая пища крикунов, я прикинул и понял, что это может сработать. Как проникнуть на борт крейсера, я ломал голову с момента, как увидел, что тот спускается на планету, делал лишь наметки плана, по прибытии будет видно, скорректирую на ходу, и сейчас вот такая идея возникла, захватить броню и на ней по аппарели заехать в трюм боевого корабля. Дальше сориентируюсь. Следы незаконченного ремонта помогут мне в этом. Мол, возвращаюсь для ремонта. Надо обдумать это со всех сторон, тем более сам бронетранспортёр ограниченно подвижен, у него были повреждены четыре из двенадцати гравитаторов, но перемещаться, пусть и неуклюже, тот вполне мог.

Приметив момент, когда у бронетранспортёра окажется мало крикунов, да и внимание к нему стало слабее, я взметнулся из-под горелой брони к соседнему бронетранспортёру и убил двух из трёх крикунов. Третий возился внутри, в десантном отсеке. Атаковал я со спины, и хотя один успел что-то почувствовать, начав оборачиваться, это его не спасло. Бил я также в головы, пронзая их. Это чтобы те не успели подать сигналы тревоги, я продолжал быть уверенным, что общаются те с помощью телепатии. Не успели эти двое упасть, как я метнулся к открытым створкам десантного отсека и пронзил рапирой голову третьего. С этим чуть не возникла заминка. На художества крикунов я и так успел насмотреться, но то, что увидел внутри, даже меня проняло. Там на полу лежала распятая девушка, лет двадцати, может младше. Изнасилованная и измордованная, так этот крикун вскрыл ей живот и, глядя той в глаза, наслаждаясь терзаниями, заглатывал её кишки. Прямо так со всем содержимым. Они точно больные, эти крикуны. Зрелище ещё то было, сам чуть не блеванул. Забравшись в отсек, посмотрел в глаза девушки, там стояла мольба, кивнул и прервал её страдания ударом клинка в глаз. Помочь ей я мог только так. Потом спокойно сходив к горелому бронетранспортёру за своими вещами, закинул их в отсек и, приподняв машину и развернув, полетел к крейсеру. Не хотелось бы терять время, не знаю, когда выгрузка и погрузка закончится, мало ли не успею, вот и рискнул на шару проникнуть на борт боевого корабля.