Телемах поднял глаза.

— Дай мне ключ.

— Я… У меня его нет.

— Не вздумай со мной шутить, римлянин. Давай ключ, или тебя порежут на мелкие куски и скормят рыбам.

Несколько мгновений римлянин молчал и не шевелился. Клинок пирата, сверкнув, замер на ширине пальца от горла римлянина. Тот вздрогнул, выказав, наконец, страх.

— Ключ… — мягко произнес Телемах.

Секунд взялся пальцами левой руки за перстень и начал его снимать. Кольцо подавалось туго; длинные, покрытые лаком ногти царапали кожу. Кровь смазала ее, золотой ободок заскользил легче, и наконец римлянин, со стоном усилия и боли, снял кольцо. Однако не сразу отдал его Телемаху, а повертел, держа на ладони, пальцами. Перстенек оказался с секретом: с нижней стороны, параллельно пальцу, из него выступал маленький, тонкий стержень с изящно орнаментированной головкой.

— Это?

Плечи римлянина поникли, когда пиратский капитан схватил перстень и, не мешкая, вставил ключ в скважину. Нужное положение удалось подобрать не сразу, и пока Телемах возился, его товарищи, сгрудившись вокруг, наблюдали за происходящим. Наконец ключ с легким щелчком повернулся, и крышка подалась. Телемах нетерпеливо поднял ее и откинул на петлях, чтобы разглядеть содержимое. А увидев, нахмурился.

— Свитки?

В маленьком сундучке лежали три свитка, с креплениями из слоновой кости, в мягких кожаных чехлах. Кожа была истертой и истонченной, что навело капитана на мысль об их древности, но на его лице отразилось нескрываемое разочарование. В такой чудесной шкатулке должны были находиться драгоценности или золотые монеты, но уж никак не какие-то там книги. И с чего бы вообще человеку пускаться в путь с таким удивительным сундучком, засунув в него какие-то старые свитки?

— Я же говорил, — промолвил римлянин с натянутой улыбкой. — Всего лишь свитки.

— Всего лишь свитки? — Глаза капитана сверкнули. — Я так не думаю.

Он поднялся и повернулся к своей команде.

— Эй, перенесите сундучок и всю добычу на наши корабли. Живо!

Пираты без промедления принялись за дело, перетаскивая самое ценное из найденного на захваченном судне на палубы сцепленных с ним разбойничьих либурн. Основным грузом судна был мрамор, ценный, но слишком тяжелый для того, чтобы перегружать его на быстроходные корабли пиратов. «Зато, — с ухмылкой подумал Телемах, — этому грузу найдется другое применение. Когда придет время, он быстро увлечет ограбленное судно прямиком на дно».

— Что ты собираешься с нами делать? — спросил Секунд.

Пиратский капитан, следивший за работой своих подчиненных, обернулся и увидел, что пленные матросы таращатся на него, даже не пытаясь скрыть свой страх.

Телемах почесал подбородок.

— Сегодня я потерял нескольких хороших людей. Я бы сказал, слишком много хороших людей. Может, их заменят некоторые из ваших.

Римлянин усмехнулся.

— А что, если мы не захотим к тебе присоединяться?

— Мы? — Капитан ответил ему такой же усмешкой. — Какая мне польза от изнеженного римского аристократа? Ты останешься с остальными, с теми, кто нам не подойдет.

— Понятно.

Римлянин покосился в сторону горизонта и отдаленного маяка Равенны, прикидывая расстояние.

Неожиданно капитан рассмеялся и покачал головой.

— Нет, ты не понимаешь. Никакой помощи от вашего флота не придет. И ты, и все остальные будете мертвы задолго до того, как они смогут прислать сюда какой-нибудь корабль. Кроме того, им ничего не удастся найти: ты, как и эта посудина, будешь вместе лежать на дне.

Не дожидаясь ответа, Телемах развернулся, широким шагом пересек палубу и с привычной легкостью перепрыгнул на палубу своего корабля.