— Так за чем же дело стало? Насколько я понимаю, ваша тайная служба никогда не останавливалась перед чрезвычайными мерами, когда ставки были высоки.

— Ты прав, — печально вздохнул Ли. — но есть одно важное обстоятельство. Год назад Ди Гоюн стал одним из ближайших советников императора. Сын Неба совершенно очарован мудростью Гоюна и строжайше запретил предпринимать против него какие-либо действия. Единственно, чего нам удалось добиться, это уговорить императора не поддерживать секту «Небесного предела» официально. Все-таки Гоюн хуацао, живет за границей. А значит, его приближение к престолу может бросить тень на Сына Неба.

— Но если секта «Небесного предела» все более популярна в стране...

— Александр, — мягко улыбнулся Ли, — популярно учение, но не его создатель. Гоюн живет за границей, а значит, китайцы не могут относиться к нему так же, как к соотечественникам.

— Интересный дуализм, — усмехнулся я. — Но, насколько я понимаю, Гоюн оказывает огромное влияние на внутреннюю и внешнюю политику Поднебесной.

— Огромное, да. Мы с печалью наблюдаем, как император все более и более превращается в марионетку в руках Гоюна.

— Но пойти против императора не смеете? — чуть помедлив, спросил я.

— Александр, ты не хуже меня знаешь историю, — печально посмотрел на меня Ли.

Я отвел взгляд: мне не следовало задавать этот вопрос. Сто лет назад в Китае свергли императорскую власть, и с тех пор дела Поднебесной только ухудшались. Бюрократия практически полностью парализовала державу, коррупция достигла чудовищных размеров, а предприниматели принялись расхищать страну. Итогом разрухи стал ряд жесточайших поражений, которые Поднебесная потерпела от Японии, и только вторжение русских войск помогло вернуть Китаю утраченные территории. Потом Российская империя поддержала генералиссимуса Чан Кайши, и вместе они разгромили армию Мао Цзедуна, но и это была лишь военная победа. Она уничтожила внутреннего врага, но не смогла решить всех проблем страны. Множество внутренних конфликтов сотрясало великую некогда державу. И со временем Чан Кайши понял, что не удержит власть и не сможет привести страну к процветанию без осознания народом священности власти. Возможно, пример Корнилова вдохновил его. После десяти лет диктаторского правления он вернул престол императорскому дому, и только после этого в Поднебесную вернулась гармония. Отними теперь у народа эту веру — и завтра империя окажется ввергнута в еще более страшную смуту, в этом был убежден весь Запретный город.

— Что подрывает основы государства более, чем монарх, не следующий воле Неба? — спросил я.

— В этом великая ответственность, лежащая на плечах императора, — ответил Ли. — Но если подданные утратят веру в монарха, то даже если он будет следовать Путем Неба, это не спасет страну.

— Следование Пути Неба не может не вести к спасению, — возразил я.

— Только единство народа и монарха может предотвратить хаос, — твердо сказал Ли, предупреждая мой вопрос.

Я посмотрел на наставника.

— Как видишь, при нефритовом престоле нет сил, которые могли бы сопротивляться Гоюну, — сказал мне Ма по-немецки, на языке, которого не знал Ли.

— Чего ты хочешь от меня? — снова повернулся я к Ли.

— Гоюн — это мировая эпидемия, — ответил он. — Нечто вроде коммунизма в двадцатом веке. Коммунизм победила Россия. Мы надеемся, что и нашествие Гоюна остановит белый царь.

— Белый царь был убит коммунистами, — ответил я. — Красные армии разбил генерал Корнилов, крестьянский сын.

— Коммунизм остановил русский народ, — возразил Ли.

— Да, но у белых был достойный лидер. Можно отрицать роль личности в истории, но я иногда думаю, что могло бы случиться, если бы генерал Корнилов погиб.