Через несколько минут из своей каюты вышел Джеймс Плейфейр и направился на бак. Мистер Мэтью сразу же все ему рассказал.

— Что можешь сказать в оправдание? — спросил Джеймс Плейфейр, с трудом сдерживая возмущение.

— Ничего, — отвечал Крокстон.

— С какой целью нанялся на корабль?

— Ни с какой.

— Что теперь от меня хочешь?

— Ничего.

— Так кто ты такой? Американец, судя по письмам?

Крокстон молчал.

— Боцман, — распорядился Плейфейр, — пятьдесят ударов плеткой, чтобы развязался язык. Этого достаточно, Крокстон?

— Посмотрим, — не дрогнув, отвечал учитель юнги Джона Стиггса.

— Ну-ка, давайте, — велел боцман.

По его приказу два здоровенных матроса стащили с Крокстона шерстяную куртку. Принесли уже и плетку и занесли над спиной несчастного, но тут на палубу выбежал юнга — бледный, расстроенный.

— Капитан! — вскричал он.

— А, вот и племянник! — воскликнул Джеймс Плейфейр.

— Капитан! — повторил юнга. — Я скажу вам все, о чем молчит Крокстон. Ничего не скрою! Да, он американец — так же, как я. Мы оба — враги рабовладельцев, но совсем не предатели. Мы не собираемся выдавать вас федералистам.

— Тогда зачем вы здесь? — сурово спросил капитан, пристально глядя на молодого человека.

Какое-то время тот пребывал в нерешительности, затем произнес достаточно твердо:

— Позвольте мне поговорить с вами с глазу на глаз.

Джеймс Плейфейр внимательно посмотрел на юнгу. Молодое, нежное лицо, приятный голос, тонкость и белизна пальцев, слегка прикрытая легким загаром, большие глаза, в которых даже сквозь беспокойство просвечивала природная нежность, — все это заставило капитана призадуматься. Он перевел взгляд на Крокстона — тот пожал плечами. Капитан немного подумал и согласился.

— Идемте.

Джон Стиггс последовал за ним на полуют, и там Плейфейр, отворил дверь каюты, обратился к молодому человеку, щеки которого были бледны от волнения:

— Прошу вас, входите, мисс.

Джон залился краской, две слезы скатились по его щекам.

— Успокойтесь, сударыня, — произнес капитан вежливо, — и постарайтесь объяснить, каким обстоятельствам я обязан вашему появлению на моем судне?

Некоторое время девушка не решалась ответить, но, ободренная спокойным взглядом собеседника, в конце концов заговорила:

— Сэр, я еду к отцу, в Чарлстон. Город окружен с суши и блокирован с моря. Я совершенно не представляла, как туда попасть, пока не услышала, что «Дельфин» должен прорвать блокаду. Тогда мы нанялись на ваш корабль, сэр. Прошу прощения, что не спросила вашего согласия. Но вы бы, наверно, отказали.

— Конечно, — согласился Джеймс Плейфейр.

— Значит, все правильно, — заметила мисс.

Капитан скрестил руки на груди и прошелся вдоль каюты.

— Как ваше имя? — спросил он.

— Дженни Холлибот.

— Ваш отец, что видно из писем, взятых у Крокстона, из Бостона?

— Да, сэр.

— Но каким образом сторонник северян оказался в одном из городов южан?

— Мой отец в плену, сэр. Он находился в Чарлстоне, когда началась война и союзные войска были изгнаны конфедератами из форта Самтер. Отец яростный противник рабовладельцев, и вопреки всем законам, по приказу генерала Борегара, его заточили в тюрьму. В то время я была в Англии, у родственницы, теперь она умерла, и мы остались вдвоем с Крокстоном — верным слугой нашей семьи.