И вполне могло быть так, что я выяснил пока ещё не всё, и только из-за этого не вижу связи между двумя этими, казалось бы, разными случаями. Дальше может что-то всплыть.

Но и у других бандитов был повод стрелять в него. РУОП — особая структура, просуществует все девяностые. Через пару лет их переименуют в РУБОП, и региональное управление организованной преступности станет региональным управлением по борьбе с организованной преступностью (что породит кучу шуток по этому поводу).

Занимается она борьбой с преступлениями, причём, что называется, по-крупному — воюет с бандитизмом, коррупцией, с похищениями людей и терроризмом. При этом не подчиняется местному милицейскому руководству, поэтому братва их боится, ведь рычагов воздействия на на это управление намного меньше, чем на городскую милицию.

Методы у них свои, и не всех это устраивало. В начале двухтысячных структура обзаведется усеченным преемником — УБОП, потом такой службы больше не будет, а борьбу с организованной преступностью спустят на места. Но там и сами ОПГ изменятся. Уже не станет сегодняшнего барьера между «синими» и «спортсменами», ведь и сами «спортсмены» уже будут вовсю мотать сроки, многие известные банды уровня «Ореховских», «Уралмаша» или «Хади Такташ» разгромят, а их главари будут сидеть пожизненно в тюрьмах, ну а ещё больше авторитетов будет лежать на кладбищах.

Но, конечно, наивно полагать, что ОПГ вдруг исчезнут как явление. Останутся самые умные, кто успел пролезть в бизнес и власть, кто сумел наладить работу в новых условиях, да и новые будут появляться пачками, более дерзкие, более умные и более осторожные, куда лучше разбирающиеся в современных технологиях. К таким будет нужен свой подход.

А такие бандиты старого формата, как Виктор Орлов образца того 21-го века, в котором я уже умер, к тому времени станут настоящими музейными экспонатами, реликтами, которые будут восприниматься как внезапно ожившие динозавры или мамонты.

Впрочем, Орлов у меня на контроле. Позвать его к нам? У него есть вышка, есть офицерское звание, его перезачтут в МВД, да и выслугу тоже.

Мысли перед сном смешались в кучу, но одно я всё же понимал точно — надо копать дальше.

* * *

Пейджер и телефон молчали всю ночь. Отца у себя дома не было, и кабинет, где он работал, стоял пустым. Все куда-то сорвались ещё ночью, как рассказали опера из соседнего кабинета, перед этим опустошив свою оружейку. Так что я пошёл в свой кабинет, ведь осталась ещё куча вопросов, которые надо решить.

— Мужики!

Судя по этому тону, Шухов зашёл не поорать, а снова что-то нам втюхивать, мёд или китайские штаны с начёсом. Голос немного гундосый — у шефа, похоже, начался насморк после затянувшегося визита в морг.

— Мужики! — повторил он. — Кабачков уродилось — во! — Шухов поднял большой палец. — Девать некуда, выбрасывать жалко. Надо кому? Отдаю, почти даром, по полторы тыщи за кило!

— Окстись, Петрович! — возмутился Устинов. — Их на рынке по тыще отдают за кило, а вечером вообще бесплатно дарят, в довесок, если чё-нибудь другое возьмёшь! А то куда их девать? Гниют.

— Так у меня-то своё, с дачки! Тесть выращивал! А на рынке химия одна! — Шухов откашлялся и обвёл нас суровым взглядом. — Ладно, короче! Скоро совещание, отчитываться надо. Чё по расчленёнке?

— Да всё уже с ней, — Якут пожал плечами. — Подозреваемый дал признательные показания, как протрезвел, осталось только в бюро СМЭ заключение получить, когда Ручка сделает… когда закончит в морге.

Шухов поёжился при этом слове и шумно высморкался в платок.

— А чё по квартирам? Чё предпринимается?

— Занимаемся, — сказал я.