— А ты здесь чего забыл? — грубо спросил отец.

Отец, сотрудник УБОП, никогда с ними не любезничал, для него они все враги. И я его понимал, тоже навидался, знал, на что способны такие бандиты. Хотя это только Артур мог так запросто подойти и попререкаться с моим отцом, остальные два пахана для этого были слишком важные.

— Как — чё, тоже пирожков хочу, — он показал на сумку тёти Маши и достал купюру. Судя по цвету, это были не рубли. — Говорю же, лучшие в городе. Заверни-ка мне, Маша, штук десять, разных. Сдачи не надо.

— Ты не лопнешь? — с усмешкой спросила она.

— Мне в самый раз, — Артур засмеялся и похлопал себя по пузу. — Если начальник не против.

— А ты кушай, кушай, Артур, — сказал отец, хитро глядя на него. — Пока ещё можешь.

— Может, и потом выйдет попробовать, — добавил я. — Будут тебе передачки отправлять, с воли. Хотя, говорят, в «Чёрном дельфине» с этим строго, могут не пропустить.

Отец одобрительно хмыкнул.

— А у тебя сын в тебя пошёл, Лёха, — Артур заулыбался и подмигнул. — Даже завидую. Но вы бы лучше шпану гоняли, а то вечером без монтировки идти страшно по темноте. Тогда вот у Машки кошелёк отобрали. Вернули же?

— Вернули-вернули, — тётя Маша закивала, протягивая ему завёрнутые в газету пирожки, целый кулёк. — Пришли потом, всё вернули. И извинились даже.

— Вот, видите, — он прижал пирожки к себе. — Поговорил и всё решил. Вот я за вас работаю, а это вы должны были искать.

— Вот если бы не вы все, — неодобрительно сказал отец. — Мы бы и мелочь приструнили, а так все силы на вас тратим, потому что вы без дела не сидите.

— Но ничего, Артур, — я потянул пса, а то он завидел на другой стороне улицу чужую собаку и заинтересовался ей. — Всему своё время.

— Вот и я про что, — Артур пожал плечами. — Погнал я, а то закроете ещё ни за что, как вы любите. А у меня адвокат в больничку попал, где я другого возьму?

— Мы-то тебя закроем, а вот твои «коллеги», — я выделил слово интонацией, — действуют иначе, сам знаешь.

— А вот с этим я разберусь и сам. Бывайте.

Он сел в джип, протянул назад кулёк, оставив себе один пирожок, и они уехали. Меньше чем через минуту следом за ними проехал серый «Мицубиси Паджеро», наверняка с охраной Артура.

— Наглый, — тихо сказал я. — Тут все бандиты наглые.

— Любят языками почесать, — отец неодобрительно покачал головой. — Но этот-то ещё ладно, поспокойнее стал. Тогда вот Кросс приходил прямо к нам в отдел, говорил, когда мэром станет, и порядок у нас наведёт. Как к себе домой завалился. Говорит ещё, мол, компьютеры вам куплю, мебель новую. Но они у нас все в разработке. Вот только хитрые, работают чисто, хвостов мало оставляют.

— Парнишку жалко, — грустно сказала тётя Маша. Наш разговор она не слышала, говорила о своём. — Сидел там, в машине, светленький такой, худенький. У Артура свои дети есть, а этот у второй жены был, её собственный, уже взрослый почти. И всё, вот умерла она месяц назад, а парнишка живёт теперь в чужой семье, при отчиме, кому он там нужен? Бандиты же одни. И куда ему, не в детдом же? Ох, пойду я, вроде, всё распродала. Ой, а что это? Как много-то! Опять столько дал.

В руке она держала купюру в 50 долларов, которую, едва разглядев, догадалась убрать сразу, чтобы никто не увидел. Что ж, по крайней мере, то, что Артур покупает у неё пирожки, даёт ей хоть какую-то защиту, её трогать боятся. Правда, отморозков хватало всегда, но местная шпана к ней почти никогда не лезла, кроме того случая с кошельком, да и пока на улице ещё светло, дойдёт тётя Маша нормально.