Вице-адмирал Ларионов сначала задумался, потом сказал — Товарищ Сталин, как было сказано в одной хорошей комедии, "тот, кто нам мешает, тот, нам поможет." Во-первых, угроза нападения Турции станет основанием для того, чтобы Болгария не посылать свои войска на фронт а, напротив, требовала для их усиления новейшее немецкое оружие и боеприпасы. Пусть Риббентроп устроит истерику президенту Иненю, тому полезно.

А наш НКИД, в свою очередь, должен заявить, что любые действия предпринятые Турцией самовольно, без согласования с нами, будут предприняты ею на свой страх и риск. У нас свои планы операций на советско-германском фронте, и мы совсем не собираемся их менять в угоду турецкой военщине. Кроме того никакого формального союза между нами нет, а в таких условиях их вступление в войну будет выглядеть чистой авантюрой. Но мы его обязательно заключим, и тогда, разумеется, предпримем совместные наступательные операции. Турецкий пес должен сидеть на цепи, время от времени гавкать, и ждать пока ему не бросят кость. Это, что касается Турции. Болгария в таком варианте будет увеличивать армию, выпрашивать у Германии танки, самолеты, артиллерию, и вообще, всячески демонстрировать обеспокоенность. Пусть царь Борис потребует размещение немецких частей вдоль турецкой границы…

— И какая в этом для нас выгода? — скептически спросил Сталин.

Вице-адмирал Ларионов кивнул, — Все достаточно просто. Ввод нашего экспедиционного корпуса в Болгарию надо приурочить к летнему немецкому наступлению. Точнее к его разгрому.

Товарищ Сталин, есть одно слово, которое действует на Гитлера как запах валерьянки на кота. И это слово — Нефть! Ближе к лету, по перемещению войск станет ясно, какой именно вариант наступательной операции выбрали немцы. Но, совершенно очевидно, что главный удар будет нацелен на Кавказ. В том, что они еще будут наступать и на Сталинград, я сейчас совершенно не уверен. Сил, по сравнению с нашим прошлым, у немцев значительно меньше, но с бесноватым фюрером все может быть — подпишет директиву, и будут наступать, как миленькие.

Но, товарищ Сталин, обсуждать сейчас детали этой операции бессмысленно. Товарищи Василевский, Жуков, Конев, Бережной справятся с этим лучше меня. Главное, чтобы это сражение сыграло здесь ту же роль, что и разгром немецкой "Цитадели" в нашей истории. Но, на год раньше. А если одновременно с этим ввести войска в Болгарию, то, пожалуй, можно будет попробовать одновременно заставить Румынию сменить сторону в войне. Если дела у немцев пойдут скверно, то достаточно будет убить или арестовать Антонеску, как король Михай совершит государственный переворот, и повернет штыки своей армии против немцев, и, особенно, венгров. По крайней мере, в нашей истории он именно так и сделал. А пока мы должны тянуть время, выяснять немецкие планы, и готовиться, готовиться, готовиться. Лето сорок второго года решит, сколько всего лет продлится война — два, или четыре-пять. Если наши генералы повторят все свои ошибки прошлой истории, то не будет нам прощения.

— Согласен с вами, — Сталин покрутил в руках карандаш, — Поскольку царь Борис так доверяет вам, то придется возложить на вас, как переписку с ним, так руководство этой операцией. Все доклады — только мне лично, и в этом кабинете. Подготовьте необходимые расчеты по высадке сил и средств, необходимых для обороны Болгарии. В качестве ложной цели для десанта для отвлечения германского командования, в документах пусть фигурирует Одесса. Мы ее конечно тоже освободим, но по-другому — с суши. — Сталин немного помолчал, держа паузу, — Вы меня поняли, товарищ Ларионов?

— Так точно, товарищ Сталин, понял, — ответил вице-адмирал, — довести до болгарского царя Бориса наши пожелания по внешней политике Болгарии, и приступить к планированию десантной операции.

— Правильно, товарищ Ларионов, — кивнул вождь, — а турок немного придержит НКИД.